— Ну, если так, то катайтесь на здоровье! — сказал Антипов на прощанье. — Счастливого плавания!
Утром смена бульдозеристов решила испробовать подарок. Спустившись к воде, в лодку сели Байрам-Гельды, Джума Мамакулиев, Курбанклыч Ширяев, Клычли Аширов. Курбанклыч веслом оттолкнул лодку от берега, склонился над мотором и дернул заводной шнур. Мотор, дыхнув синим дымом, громко и широко рассыпал рокот, который тут же стал отдаваться в горах.
Курбанклыч включил скорость, и моторка быстро понеслась на запад вдоль горного кряжа, пологого откоса плотины, оставляя за кормой длинный пенистый бурун. В лица людей ударил влажный морской ветер.
— Ах, как здорово! Красота-то какая!.. — не удержался Клычли Аширов, глянув на бригадира.
— Сказка! — ответил тот.
Вот и карта, где работали бригадные бульдозеры. Надо было причалить и сойти на берег. Но бригадир подал знак Ширяеву, что можно проехать дальше. Доехав до конца, лодка повернула назад, сделала широкий разворот и мягко вошла на откос.
— Хороша прогулка, но коротка, — с сожалением проворчал Курбанклыч, втаскивая лодку на сухое место.
— Хватит и этого. Как говорится: «Сладкого — не досыта, горького — не до слез», — ответил ему Байрамгельды. — И так всю рыбу перепугали…
А несколько дней спустя из газеты «Правда» приехал в бригаду фотожурналист: это был старик лет семидесяти, седоусый, с белой окладистой бородой, в шляпе и с фотоаппаратами. Бригаду Байрамгельды он буквально с первых минут потряс своей юношеской энергией. Подчинив ее своей власти, он целый лень водил ребят то на берег водохранилища, то на плотину, то на самый крутой бархан, на который первым легко и просто взбирался с разбега. Отсняв несколько кадров, он, словно полководец, вел бригаду дальше: к полевому стану, бульдозерам или куда-нибудь еще. И каждый раз при этом объясняла:
— Снимаю вас для первой полосы. Вся страна на вас будет любоваться! Так что потерпите еще малость, и мы закончим.
Фотожурналист скоро уехал, а бригада еще с не-" делю вспоминала о его трудолюбии, бодрости, добром характере.
Прошло какое-то время и в «Правде» на первой странице появился снимок бригады. Все его герои были как бы в движении, сильные, красивые, в простых, ладно сшитых спецовках. На лицах — приятные, естественные улыбки. Автор фотографии — тот самый неутомимый старик, как будто говорил: «Вот поглядите, на них, на этих орлов, могучих созидателей морей и рек! Где, в какой стране, вы можете еще сыскать таких славных богатырей?».
Между тем депутатский срок бригадира подходил к концу. Думая об этом, он уже не раз подводил черту под той работой, которую проделал за четыре года. Совесть была чиста. Депутатский долг он выполнял аккуратно, не жалея ни времени, ни сил. Немало пришлось разбирать жалоб, заявлений, ходатайствовать о помощи, вести длительную переписку, ездить по министерствам и ведомствам.
— Ну, как ты думаешь, изберут тебя на второй срок? — спросил как-то раз Клычли Аширов.
— Думаю, что нет, — после продолжительной паузы ответил Байрамгельды.
— Почему? Ведь выбирают же других и по два, и по три раза…
— Да. Такое бывает, — согласился бригадир. — Но разве на нашей стройке мало других, которые, я уверен, ничем не хуже меня?
— А мне кажется, кого-нибудь из руководства выберут, — заметил Курбанклыч Аширов. — Вот увидите.
— Не думаю. У начальства и без того авторитет высокий, — как всегда, с благодушной улыбкой произнес Джума Мамакулиев. — Хорошо бы одно депутатское место в парламенте сохранить за рабочим с нашей стройки.
— Ну, что ж, — озорно блеснув глазами, усмехнулся младший брат бригадира, Курбандурды, — может, проголосуем? Кто за это предложение, прошу поднять руки. Единогласно! Поздравляю, Джума! Твое предложение принято.
После того как смех затих, Клычли Аширов сказал!
— Гадать тут нечего. Подождем немного. Вот тогда ясно будет.
Подошел и этот день. От коллектива строителей Копетдагского водохранилища кандидатом в депутата Верховного Совета СССР единодушно был выдвинут бригадир бульдозеристов Джума Кичиев. После собрания Байрамгельды подошел к другу и крепко пожал ему руку Он рад был, что строители не ошиблись а выборе. Вряд ли кто еще мог бы заслужить такого же высокого доверия, как Джума. Уж кто-кто, а он, Байрамгельды Курбан, знает его лучше других. Сколько строек было! — и всюду вместе. И всюду соревновались — азартно, горячо. Если хвалили одного, хвалили и другого.
