Системный анализ, глобальное моделирование, синергетика, теория катастроф, искусственный интеллект, математические модели и методы в социологии, психологии, в других гуманитарных дисциплинах — это обширные области квазинаучной деятельности, где метафорическая наука — не побочный продукт, а стержень, определяющий магистральное направление развития.
Хорошо помню, почему в юности хотел поступить и поступил в Московский инженерно-физический институт. Я хотел знать физику, но главным было не это. Физика тогда была престижна, однако престиж ее меня мало волновал. Хотелось получить знания о мире, где есть не только звезды, но и люди, звери, птицы, где были мои мама и папа, где также был и я. Хотелось жить в гармонии с миром, в единстве с ним. Святое, непреоборимое желание. Я понимал, что физика не даст мне рецептов, как жить. Этого я в ней и не искал. Считал это сугубо личной проблемой. Но я думал, что, зная о мире, смогу жить так, чтобы от этого было теплее и мне, и другим, я думал, что знания дадут мне возможность чувствовать себя увереннее в помощи добру и противостоянии злу.
Философия меня привлекала. Но в ней я не находил аскетической обязательности перед конкретными проявлениями мироздания, какой отличается физика. Вериги, которые такая обязательность накладывает на разум, я никогда не воспринимал как ущемление духовной свободы. Напротив, я хотел следовать этой обязательности вместе с другими, кто ей следует. Это, мне казалось, было необходимым условием того, чтобы дух мой, оставаясь свободным, был в гармонии с миром.
Сейчас, по прошествии многих лет, я могу твердо сказать, что не ошибся в выборе. Не важно, что физика не дала мне знаний о мире, в которых я нуждался. Не имеет значения, что картина мира, которую она предложила мне, оказалась недостаточной. Культура, созданная теми, кто создавал физику, это нечто большее, чем картина мироздания. Она помогла мне понять, какими глазами я должен искать то, чего недостает мне в этой картине. Она предложила мне духовные ценности, без которых я не смог бы в союзе с гуманитарными началами искать мост, соединяющий теперь разные стороны меня самого в единое целое. У меня нет оснований считать, что я обманут наукой.
Однако вокруг меня множество людей, которые, выбрав точные науки в качестве основного жизненного амплуа, чувствуют себя жестоко обманутыми в своих ожиданиях. Их первоначальные мотивы были, видимо, схожи с моими. Такие мотивы довольно просты и не оригинальны. Силы, толкающие людей в науку во имя гармонии в отношениях с миром, велики. Множество людей подпадает под их влияние, несомненно, благое.
Но убогие формы профессиональной реализации, на которые они оказываются в итоге обречены, разительно не соответствуют их бывшим надеждам. Частичная деятельность, связь которой с первичными ценностями, с людьми, с жизнью прервана или находится в руках тех, кто превращает науку в дурную политику, их не может удовлетворить. Их душевная энергия, часто очень большая, ишет выхода.
Метафорическая наука предлагает такой выход, разрастаясь за счет обмана, который сбивает с толку своей похожестью на правду.
Нагреванием лед можно превратить в воду, твердый металл — в жидкость. Охлаждение позволяет сделать углекислый газ жидкостью, а затем твердым телом. Эти превращения, так называемые фазовые переходы, сопровождаются резкой, скачкообразной переменой в структуре взаимосвязей между атомами физического тела. Теория фазовых переходов представляет собой часть физики твердого тела и хорошо развита.
Революция в обществе — тот же фазовый переход. Превратите эту, в общем, естественную метафору в научное предположение («А почему бы и нет?»), и вы получите прекрасную возможность воспользоваться физической теорией фазовых переходов как источником «точных формул», описывающих революционные преобразования в обществе. Конечно, люди Moiyr недоумевать, особенно те, кто склонен смотреть на революцию не через призму умозрительных построений. Но такое недоумение легко отнести на счет неспособности развивать «точные подходы» к проблеме. В конце концов, людей всегда можно поставить в положение, когда им просто не захочется или будет неловко сказать, что «точные формулы» — это платье голого короля.
