Разъяренный капитан пишет губернатору Калифорнии донос на и без того опальную семью Пулидо, обвиняя дона Карлоса в пособничестве Зорро и заодно намекая на нелояльность Диего Веги. Бормоча проклятия в адрес Пулидо, Рамон посылает гонца в резиденцию губернатора. Капитан не подозревает, что эти слова слышит притаившийся за окном Зорро: «Его лицо под маской почернело от гнева». Зорро врывается в комнату и уничтожает письмо, не зная, что в руках капитана — лишь копия доноса. В гарнизон возвращаются солдаты и бросаются в погоню за Зорро. Разбойник, похоже, укрывается в асиенде, заботу о которой после смерти не оставившего наследника хозяина взяли на себя францисканские монахи во главе с братом Фелипе. Но в усадьбе солдаты обнаруживают только Диего Вегу, который ведет с пожилым монахом душеспасительные беседы. «Друг мой, вы должны немного подраться, заняться любовью с прелестной сеньоритой, а потом напиться. Проснитесь — и будьте мужчиной!» — советует Диего сержант Гонсалес, пускаясь в новую погоню за неуловимым разбойником. Вернувшись к семье Пулидо, Диего вновь заводит с Лолитой разговор о женитьбе, однако девушка прямо говорит, что не мечтает о замужестве. Она ждет от кабальеро, добивающегося ее руки, реакции на оскорбления капитана. С неохотой Диего отправляется к капитану и получает от него формальные извинения. Капитана поражает отсутствие у соперника мужской гордости. «Напрасно я упомянул имя Диего в письме губернатору, — думает Рамон, — у него не хватит храбрости и на то, чтобы стать предателем!»
В Ла-Рейна-де-Лос-Анхелес под конвоем доставляют брата Фелипе. Местный торговец обвиняет его в обмане: монах якобы продал ему недоброкачественные коровьи шкуры. Местный судья знает, что Фелипе невиновен, однако приговаривает его к пятнадцати ударам плетью. Фелипе истязают на площади на глазах Диего, который сострадает монаху, но не смеет вмешаться. Диего сообщает своему глухонемому слуге-индейцу Бернардо, что возвращается в отцовскую асиенду. А ночью негодяев настигает возмездие Зорро: вначале он жестоко выпорол торговца и его помощника, а затем — у столба на центральной площади селения — приказал посетителям таверны выпороть и судью. «Так Зорро наказывает тех, кто издевается над бедными и беззащитными, кто выносит несправедливые приговоры и бесчинствует от имени закона». Трусливый хозяин таверны выдает Зорро группе лояльных губернатору кабальеро, однако разбойник вовремя замечает в лунном свете блеск неприятельских клинков. Зорро вновь выходит победителем в схватке, а толстый кабатчик получает по заслугам.
Диего прибывает в поместье отца. Алехандро Вега разочарован действиями сына: он надеялся, что в жилах Диего «течет кровь, а не вода». Вечером в асиенде просят пристанища десять кабальеро, предпринявших погоню за Зорро. Они веселятся и пьют вино, поиски разбойника для них — «лишь повод хорошо провести время». Уставший Диего, к неудовольствию отца, уходит спать. В асиенде появляется Зорро. Он обращается к кабальеро с зажигательной речью и убеждает их поднять оружие против несправедливости. Воодушевленные кабальеро вместе с доном Алехандро клянутся в верности Зорро и вступают в тайное Общество мести. Когда разбойник исчезает, пообещав вернуться, появляется заспанный дон Диего. Дон Алехандро чувствует себя несчастным: его сын — единственный, «чья кровь оказалась недостаточно красна».
Донос капитана Рамона попадает в руки губернатору, совершающему поездку по Калифорнии. Губернатор рад новому компромату на семью Пулидо, которую давно недолюбливает, и приказывает арестовать дона Карлоса, донью Каталину и Лолиту. Несчастных, несмотря на их благородное происхождение, бросают в грязную тюрьму. Однако Лолита верит в освобождение: «Образ Зорро стоял у нее перед глазами, и она полагалась на человека, которому отдала любовь». Расфранченный Диего Вега наносит визит губернатору: молодой человек расспрашивает о причинах ареста Пулидо, но не рискует просить об освобождении семейства. Больше всего он беспокоится, не будет ли его репутация задета сватовством к дочери арестанта. Губернатор рекомендует Диего приехать в Сан-Франсиско, где легко подобрать не столь строптивую родовитую невесту.
