- С управлением погодой у тебя проблемы, - усмехнулся Хард.
- Главное результат, - оправдался я.
- Всё уже на столе, - снова невероятно любезная, Белла заглянула в кабинет.
Кляйн посмотрел на Харда с неприязнью.
С полчаса вели светскую застольную беседу, затем Хард не выдержал.
- Скажи, Альт, какую цель ты ставишь перед собой?
- Вернуться домой!
- Ты, Святой Маг, я это давно понял. Ты стал им здесь. Именно здесь ты должен совершить великий подвиг во имя человечества!
- А почему не во имя гномов, эльфов или троллей, - усмехнулся я.
- Потому, что ты человек!
- Какой подвиг? Стереть с лица земли чужие людям стран?
- Нет. Тебе должен был быть знак! Почему ты очутился в замке барона Приора, черном логове темных сил?
- Хотел выяснить причину магической атаки на ребенка Вирту.
- Выяснил?
- Нет. Но барон умер.
- А покушения продолжились!
- Я спрятал мать с девочкой. Они в безопасности.
- Я думаю, что эта ниточка приведет тебя к твоему предназначению, - Хард был чрезвычайно торжественен. Он верил, что у каждого есть высокая цель. Фанатик.
- А если я послан из своего мира, чтобы получить здесь способности мага, вернуться назад, и совершить свой подвиг там?
- У тебя в мире великое горе? Великая война? Страшный катаклизм?
- Я не знаю. Возможно, надо вернуться и узнать! Но я не умею! Мне нужно время чтобы научиться, но, увы, нужно зарабатывать деньги.
- Великий маг мог бы получать золото из воздуха, а не таскать оттуда никчемные тряпки! - сладким голосом пропела Белла.
Я не стал пререкаться с ней. Зеркало, висевшее в спальне, можно было продать гораздо дороже, чем на вес золота, но Белла оставила его себе.
- Ты можешь получать золото из воздуха? - удивлению Харда не было границы.
Я промолчал. Мне не хотелось вдаваться в обсуждение моральных аспектов таких действий. Даже утащи я золото из Форт Нокс, ситуация не станет от этого полностью оправданной.
- Если бы ты не настоял на уничтожении темного амулета, мы могли бы продать его властям империи за громадные деньги, - подбросил новый аргумент для упреков Белле мой новый друг Хард.
- Неужели у Альта не найдется что-то еще, для продажи императору? - почти натурально удивилась Белла.
- Разве что документы барона, - вернул я Харду "любезность". Было приятно наблюдать кислое выражения его лица. Нечего трепать языком при женщине!
- Господин Хард! Это возможно? - встрепенулась Белла.
- Думаю, да. Но деньги будут несопоставимы с теми, что вы могли бы получить за амулет. Жалкие две-три сотни корон, - Хард умело держал удар.
Белла открыла рот, переваривая информацию об упущенной выгоде.
- Пятьсот, - отрезал я.
- Ты даже не смотрел их, - удивился Хард.
- Ты тоже, - парировал я.
- Дай мне слово вернуться сюда, если в твоем мире нет потопа, падения звезды, или нашествия тьмы! - потребовал Хард.
- Успею, мой друг. Ты еще должен вернуться из столицы с деньгами и остаться здесь, оберегать Беллу с дочерью, - остудил я пыл Харда.
Тот только кивнул в ответ. Хард в очередной раз удивил меня своим бескорыстным энтузиазмом. Как он дожил до своих лет на такой службе?
* * *
Хард уехал, и дни потекли по-прежнему, заполненные работой и домашними заботами. Только ночью, урывая часок-другой ото сна, я мог заниматься своими магическими опытами. Я мог отшлифовывать свои существующие умения, но получить новое свойство магии не мог. Может быть, я шел не тем путем? Я пытался "таскать" с Земли и обратно большие и маленькие предметы акцентируя своё внимание на небольшой отблеск, появляющийся на серой картине, как я думал, Земли. Но все новые способности появлялись у меня в критический момент, когда желание получить такую магическую способность переполняло меня. Это значит, что, подспудно, я не хочу на Землю. Боюсь стать там, тем, кем был - больным, умирающим стариком.
Хандра не давала мне работать над собой больше недели. Всё стало серым. Не радовало лечение больных, не веселила растущая дочка Беллы, которую та постоянно именовала моей дочерью. Я не чувствовал родства, настоящей отцовской любви к девочке. Может быть потому, что ни я не любил Беллу, ни она не любила меня. Секс с Беллой был невероятно сладок. Её наслаждение передавалось мне, а мое ей. Эмоции в результате перехлестывали через край. Я даже, специально, раскрывал свои эмоции для Беллы, помогал ей чувствовать их. Но назвать любовью я этот союз не мог.
