— Они знают о тебе. Ты свидетель, они не остановятся, пока не прикончат тебя.
— Там, в пустыне, я поняла… Я знаю, что говорят мои сны, они пытаются спасти нас.
Сандра не слушала его. Будь она мужчиной, Люк сказал бы, что это самый смелый или самый глупый человек из всех, кого он когда-либо встречал. Но она была женщиной, а женщины думают иначе. Он начал прислушиваться к тому, что она говорит. Сопротивление было сломлено, Люк слушал, слова проникали ему в голову, звучали, как песня сирены, прятались в его волосах и гладили по щекам. Он хотел поверить, хотел согласиться с ее безумной идеей, сдаться, положить голову ей на колени и вечно внимать ее сладкой завораживающей песне.
— Понимаешь, в моих снах я вижу себя в клинике, где вроде бы отдыхаю. Я там уже давно, но никому не известно, кто я. Это и есть выход. Все будет хорошо. Ты отвезешь меня туда, а я буду тебя ждать. Они никогда об этом не узнают.
— Если это еще одна твоя безумная идея, то я не желаю о ней слышать. В другой раз, детка.
— Я серьезно. Клиника называется «Ангел надежды». Я даже могу описать ее. Семь розовых ступенек перед входом, стеклянные двери с крестом. Всем заправляют сестры-монахини… там меня никто не найдет. Место надежное.
— Ты знаешь, где это?
— На Лоуренс-стрит, там еще вязы стоят.
— Какой город?
— По-моему, Сан-Бернардино.
— Ты бывала там раньше?
— Нет. То есть да. Наверно. Я знаю, это там.
— Если я отвезу тебя, ты останешься там и никому не расскажешь, кто ты, пока я не приеду за тобой? А я совру им, что закопал тебя в пустыне.
— Хорошо… — Сандре стало больно, когда она поняла, что он ей не верит. Но она сможет, она никому ничего не скажет.
На заправке в Барстоу Люк заглянул в телефонную книгу и нашел клинику. Вырвав страницу, он побежал к машине.
— Господи, не могу поверить. Это она? Это та клиника?
— Да! — Сандра рассмеялась.
Люк был похож на мальчишку, который ищет сокровища. Он больше не сомневался и знал, что делать дальше. Даже если это и не соответствует кодексу чести, он спрячет ее в клинике. Но когда они добрались до места, решительность Сандры вдруг улетучилась.
— Что случилось?
— Мы расстаемся.
— Ненадолго. Я вернусь, когда все уляжется.
Теперь уже она сомневалась в нем. Но отступать было поздно, оставалось только надеяться.
Люк не пошел внутрь. Он обнял ее и заверил, что делает это не в последний раз.
— Я люблю тебя, — прошептала Сандра.
— Знаю.
— Теперь уже слишком поздно.
— Не говори так, детка. У меня дурное предчувствие.
— Почему? Все будет хорошо.
— Я не смогу защитить тебя. В детстве думаешь, что станешь героем, как в кино, а в жизни приходится делать вид, будто все хорошо, даже когда надеяться не на что.
— Но это и означает — быть героем. — Сандра поцеловала его, и одиночество навсегда покинуло Люка.
Поднявшись по розовой лестнице, Сандра обернулась и помахала ему на прощание. Образ девушки с поднятой рукой отпечатался фотографией в его глазах.
Сандра не знала, но Люк приходил ночью: поинтересовавшись, как приняли ее сестры, он сообщил, что девушка наверно, пережила серьезное потрясение, когда он ее подобрал, она была в шоке и, похоже, потеряла память. Люк умел вешать лапшу на уши и очень этим гордился. Он говорил с упоением, а сестра Габриэла пыталась сказать, чтобы он не волновался.
— С ней все будет в порядке, сестра, ей просто нужен отдых. — Люк стоял на пороге, не решаясь уйти.
— С ней-то все будет в порядке, а вот что будет с вами? — Сестра встала из-за стола. Она выглядела зловеще в своем черном одеянии. — Принявшие страдания страдают за всех нас.
— Только не надо проповедей, — улыбнулся Люк.
— А когда они умирают, я молюсь, чтоб мы были достойны такой жертвы. — Монахиня взяла Люка за руку.
— О чем вы, сестра? — Улыбка исчезла с его лица. — Я не собираюсь ни за кого умирать.
Она поцеловала ему руку, но не отпустила его.
— Благодарю.
— Ладно, ладно, сестра. Присматривайте за ней.
Наконец он высвобождается и уходит. Стеклянная дверь захлопывается, сестра Габриэла преклоняет колена на сером мраморном полу. В неверном свете коридорных ламп она похожа на сложившего крылья ворона-отшельника, великую вещую птицу.
