Лун выпрямился и оттолкнулся от крыши, чтобы взмыть в воздух. Он заскользил низко над водой, всего в десяти или двенадцати шагах над ней. Он дважды пролетел туда-сюда над морем вдоль города и лишь тогда снова почуял запах Нобента. Постоянный бриз, дувший с воды, нес в себе его душок и давал Луну направление и слабый след.
Он снова взмыл вверх и пролетел над городом по дуге. Звон, наблюдавший из леса, вылетел из листвы ему навстречу. Лун извернулся, заложил узкий круг, снизил скорость, поравнявшись со Звоном, и сказал:
– Он уже уплыл. Я последую за ним. Скажи Утесу, чтобы летел на северо-запад.
– На северо-запад, – повторил Звон. – Будь осторожен. Не улетай далеко!
Как и с любым хорошим советом, Лун сомневался, что сможет ему последовать. Накренившись в сторону, он полетел в море.
Лун летел низко над водой, следуя за запахом Нобента. Пока еще было темно, он дважды терял след из-за бокового ветра, и ему приходилось метаться всего в нескольких шагах над водой, чтобы снова поймать запах. После он замедлил свой полет и стал двигаться осторожнее.
Когда берег остался далеко позади и превратился в темную полосу, едва заметную в ночи, Лун понял, что впервые остался по-настоящему один за… он уже сбился со счету, сколько дней прошло. Если не считать тот день и ту ночь, когда он летел за кетелями к улью двеев, он был с другими раксура с тех пор, как Утес нашел его в долине корданцев. До этого он был один много циклов, почти всю его жизнь, и оставался одинок даже тогда, когда жил с земными созданиями. Лун подивился тому, как быстро привык к постоянному присутствию других.
По небу протянулись первые рассветные лучи, они отразились от длинных пальцев облаков, и вода посветлела, став кристально-голубой. Лун был лишь в десяти шагах над водой, когда краем зрения заметил движение и силуэт под водой. Все его внимание было сосредоточено на запахе, и поэтому он среагировал инстинктивно, не успев даже подумать. Он извернулся в сторону как раз в тот миг, когда что-то рванулось к нему из глубины. Оно задело крыло Луна настолько сильно, что его отшвырнуло в сторону.
Перепугавшись, Лун отчаянно забил крыльями, пролетел сквозь тучу брызг и взмыл вверх так быстро, как только мог. Он посмотрел вниз и успел увидеть белый силуэт руки с когтистыми пальцами, медленно погрузившейся под волны. Ладонь была шириной по меньшей мере в два шага. Лун выругался, набрал высоту побольше и снова поймал воздушный поток. Он увидел смутные очертания под кристальной поверхностью, что-то бледное, ушедшее глубже и исчезнувшее из виду.
«Ничего себе», – подумал Лун. Его сердце колотилось, и он выправил свой неровный полет. Что ж, хотя бы теперь он точно проснулся.
После этого он приближался к воде с большей осторожностью.
Облака затянули небо, окрасив его в серый цвет, но дождем пока не пахло. Лун нагнал Нобента в середине утра и взмыл высоко в воздух, чтобы водный странник не мог его заметить. Нобент уверенно направлялся на северо-запад. Ветви раскрылись вокруг него подобно большому уродливому серому цветку. То, чем он греб, было скрыто щупальцами, росшими из его «дна».
Нобент двигался проворно для обитателя вод или для гребной лодки, но не для раксура. Лун без труда скользил за ним, держась в потоках ветра. Он пока не видел места, куда направлялся Нобент, но впереди у поверхности воды клубился туман, в котором мог скрываться небольшой остров или флот крупных судов. Если окажется, что мореходы живут слишком далеко, то воины не смогут совершить перелет.
Лун непрестанно оглядывался, надеясь увидеть Утеса. Когда солнце вышло в зенит, бросив на поверхность воды огромные тени от облаков, он увидел темный силуэт, быстро приближавшийся к нему. «Наконец-то», – подумал Лун. Хотя бы эта часть их плана сработала.
Утес, должно быть, заметил Луна, потому что взмыл ввысь и исчез в облаках. Лун тоже взлетел, чтобы встретить его.
Он промчался через холодный туман облаков и, вылетев к сверкающему солнцу, обнаружил, что Утес кружит над ним.
– Почему так долго? – крикнул ему Лун.
Утес никогда не говорил в облике раксура, так что Лун был уверен, что не получит ответа. Утес лишь заворчал и постучал себя по груди одним когтем.
