Наконец наступил торжественный день. Запустили котлы центрального отопления. Все беды сейчас стали уже потихоньку забываться.
Северная школа, как и столичный театр, начинается с вешалки. Вешалка — особенное место. Одежда в ней оставляется полярная, места она занимает много. Кто выбегает, кто приходит. Сегодня занятия окончены. Сегодня шестое ноября, канун праздника. Школа представляет собой обширную репетиционную. Завтра концерт. Из музыкального класса раздается традиционное: «А-а-а-а-а-а-а! До-ре-ми-фа-соль-фа-ми-ре-до-о…» У приоткрытой двери тихо толпятся мальчишки. Через их головы видно парня, наверное из седьмого класса. Преподаватель с аккордеоном кивает головой: «И-и…» И парень начинает петь по-ненецки незнакомую песню.
Из зала по соседству тоже раздается музыка с северным колоритом. И здесь у двери толпятся ребятишки. Там танцуют девочки. Как выясняется, это танец рыбаков и охотников. Маленькие девчушки одеты в белоснежные полотняные ягушки — женские верхние одежки, разрисованные ненецкими орнаментами. В настоящей ягушке не потанцуешь. В ней можно на снегу спать в тундре. Девочки исполняют различные па, держа в руках то изображения рыб, то настоящие песцовые шкуры. Красиво.
Зовут дальше, смотреть гвоздь программы — постановку гайдаровского «Мальчиша-Кибальчиша». Играют актеры из нулевого, первого и второго классов.
Репетиция происходит в спортзале. Народу полно. Не меньше, чем будет завтра на премьере. Реквизит богат необычайно. Прежде всего великолепны декорации. Они написаны по всем правилам. Над созданием их трудилось, очевидно, много народу. Каждая пядь их площади носит черты индивидуальности создателя. А тяга к изобразительному искусству обнаруживается здесь у каждого.
— Сколько ребят декорации делали? — спрашиваю шепотом учительницу, сидящую рядом.
— Это они сами, два класса, договорились между собой и за один вечер все и нарисовали.
Декорации исполнены в традициях живописцев эпохи Возрождения: на каждом пятачке изображено очень много. Если, к примеру, сравнить, сколько сюжетов вложено хотя бы в декорационный задник — сцену боя красных с буржуинами — и в фрески собора святого Петра в Риме, то собор, бесспорно, покажется весьма нерадиво расписанным учреждением. Эту декорацию надо рассматривать не один раз. К тому же, если соборная живопись выполнена в более или менее одинаковой манере, то этот задник несет на себе печать самой различной техники, пространственного и цветового восприятия. Уж батальные-то сцены выполнены мальчишками с большим энтузиазмом. Ребята разделили задник на три зоны: воздух, твердь и вода. Каждому выделили часть неба, земли и моря. Поэтому каждый изобразил что хотел в равных с остальными условиях — бой в трех стихиях.
Слева вторая декорация: на переднем плане изба Мальчиша и картины мирной жизни. Вот тут-то и появляются северные мотивы. Дом нарисован просто и в общем обычно. Дверь в нем устроена открывающаяся, и отсюда выходят и Мальчиш, и его отец, и брат. Но вокруг-то дома — картинки природы. Во-первых, позади дома течет река, у которой один берег высокий, другой низкий. На высоком берегу пасутся лошади, коровы и олени. Около дома лежат, сидят и стоят штук десять собак. Небо северное, холодноватое. Оно кишит птицами. Летят гуси и утки. По реке плывет семейство гагар. Около самой воды стоят два лебедя, а их потомство плавает тут же у самой кромки. За пасущейся скотиной, вдали, видятся трактор и вездеход. Там же раскинуты палатки, горит костер и люди что-то варят в котелке.
— Кто это там? — спросил я у мальца, ревниво наблюдавшего за мной. Он сидел у меня с правого бока и поглядывал то в сторону картины, стараясь угадать, что я рассматриваю, то на меня.
— Геологи, — пояснил он и застенчиво отвернулся.
«Автор фрагмента», — укрепился я в мысли и принялся изучать боковую декорацию дальше.
У берега реки, со стороны дома Мальчиша, была приткнута лодка, дюралевая казанка. Мотор, судя по рисунку, что-то вроде «Вихря», был аккуратно поднят и даже привязан за скобу к скамье. Это рисовал крайне хозяйственный парень. Там же пирамидой стояли багор, два весла и висела в пирамиде сеть. Местные рыбаки так сушат сети.
