Зигги Стардаст и я - страница 31
– Что за черт! – Уэб останавливается. Я неловко тыкаюсь в него. Горящие палки, которые мы видели раньше, превратились в пылающий костер – фон, испещренный танцами-выпивкой-наркотой. Обезьяны с подружками, сияющими во всей дискотечной красе. А за их спинами – припаркованный, с распахнутыми настежь дверцами и ревущими колонками вишнево-красный «Транс-Ам» Скотти. О нет!
– Давай обойдем. – Я хватаю его за руку. Он и не думает двигаться.
– Нечего им делать на этой стороне, – отзывается Уэб.
– Что?
Но отвечать нет времени. Обезьяний царь рычит. Скотти.
– Серьезно, – прошу я. – Пойдем.
– Ни в коем случае, приятель, – отвечает он, устремляясь к ним.
– Что? НЕТ! – выскакиваю и загораживаю дорогу. – Куда ты? Просто оставь их.
– Да что они мне сделают, чувак? – отвечает Уэб, не сводя глаз с животных в смокингах.
– Поверь мне. Ты не хочешь это выяснять.
– Я их не боюсь.
– Отлично. Зато боюсь я. Уэб, посмотри на меня. УЭБ! – Он поворачивает голову. – Оно того не стоит. Пойдем.
– Ты не должен этого делать. – Его глаза мерцают. – Ты не должен позволять им так с собой обращаться.
– Да какая хрен разница?! Когда-нибудь они огребут все, что заслужили. Так всегда бывает. Так говорит доктор Эвелин, и я…
– Вот, честное слово, докторица твоя ни шиша не смыслит. Без обид, ладно? Но белые никогда не получают того, что заслужили. Вот вообще! Уйди с дороги.
Уэб проталкивается мимо, мститель, зацикленный на миссии-не-знаю-какой.
– О, ла-дид-ди-да! Поглядите-ка, кто пришел! – Ага, Скотти, и ага, он пьян. – А где ваши платьица, девочки?
– Что за хрень ты несешь, чувак? – кричит в ответ Уэб.
О нет!
– Ого! У этого парня есть рот. Может, нужно взять мыло и вымыть из него эту индейскую грязь?
Обезьяны ржут, издавая идиотские боевые кличи. Оригинально. Девчонки нервно взвизгивают, пытаясь вернуть их в свои объятия.
– Давай, скажи это мне в лицо, ты, урод белый! Я допинаю твою задницу до луны и обратно.
ИИСУСЕ, ЧТО ОН ТВОРИТ, ЭТОТ ПАРЕНЬ!
Хватаю Уэба за руку.
– Да что с тобой такое? Пойдем.
– Лучше бы ты прислушался к своей подружке, маленький краснокожий. – Скотти засасывает из бутылки остатки пива, швыряет ее в костер, бьет себя в грудь и рыгает. – Или, может, подойдешь поближе и скажешь это в лицо МНЕ? – Он приглаживает волосы ото лба к затылку, потом снимает нежно-голубой смокинг, комкает его и бросает на землю.
– ПРЕКРАТИТЕ! Оба! – вопит Саманта, подплывая в чем-то бледно-голубом и шифоновом. Похоже, к этому моменту она уже перебрала с выпивкой. – Перестань, Скотт, никаких драк, ты помнишь? Нам еще на бал идти… это наш особый вечер… – Она мнет пальчиками его грудь, точно дикая кошка в охоте.
Тот продолжает рычать.
– Хочешь отведать моего кулака, индейская принцесска? А? А?!
Обезьяны ухают. Спутницы хватают их лапами за лица, чтобы вернуть обратно – к крючкам своих лифчиков или чему там еще.
Глаза Уэба пылают пламенем. Все застывают. А потом происходит немыслимое: он начинает смеяться. Этаким смехом выпущенного на свободу маньяка. Пара девчонок зарываются лицами в подмышки Обезьян, у них сдают нервы.
– Ты. Тупой. Трусливый. Болван, – роняет слова Уэб. – Если бы ты попытался хотя бы приблизиться ко мне, то даже не понял бы, что тебя ударило.
Мое сердце колотится о ребра так сильно, что, готов поклясться, от него по озеру идут сейсмические волны. Кто это? Я не знаю этого человека. Это не тот парень, с которым я только что делился одним из самых сокровенных, темных секретов. Этот человек – какая-то темная его версия. И он пугает меня до усрачки.
Очевидно, как и всех остальных: пасти у Обезьян раззявлены, они онемели от его ярости. И в конечном счете именно Скотти выводит всех из транса.
– Кхак… мля… меня назвал?
Он настолько поражен, его так трясет, что он забывает слова.
– Ты меня слышал, белый.
– Уэб. Остановись!
Больше я ничего не могу придумать.
– Ты… как… ты смеешь! – Скотти аж вибрирует. Его черные волосы буквально дымятся. Лицо сравнялось цветом с костром. Глаза – вихрящаяся масса… страха? Может ли такое быть? Я никогда прежде не видел подобного выражения. Это завораживает. – Иди сюда, киска! Пустите меня к нему!
