– Не могли бы мы перейти к делу? – подал голос Де-эн-эс.
– Какие у нас могут быть дела?
– Мистер Флетчер, согласно имеющейся у нас информации вы никогда не заполняли декларации о доходах.
– Угу.
– Эта информация соответствует действительности?
– Несомненно.
– Ваши работодатели, а их набралось немало, удерживали положенную для перечисления в бюджет часть вашего заработка, поэтому нельзя сказать, что вы вообще не платили налогов.
– Это хорошо.
– Уклонение от подачи налоговой декларации – преступление.
– Какой ужас.
– Из чистого любопытства позвольте спросить, почему вы никогда не подавали ее?
– В апреле всегда столько дел. Вы понимаете. Весной молодому мужчине как-то некогда вспоминать о Департаменте налогов и сборов.
– Вы могли бы попросить об отсрочке.
– Да где найти время писать вам?
– Не скрывалось ли за вашим стремлением уклониться от уплаты налогов политической подоплеки?
– О, нет. Мотивы были чисто эстетические, если вам угодно знать правду.
– Эстетические?
– Да. Я видел ваши бланки деклараций. Они ужасные. Оскорбляют вкус человека. А английский язык просто коверкают.
– Наши бланки коверкают английский язык?
– Именно так. Меня тошнит от одного их вида. Я знаю, что вы пытались хоть как-то изменить их в лучшую сторону, но, мне представляется, что пока ваши усилия пошли прахом.
Де-эн-эс мигнул. Его адамово яблоко ходило вверх-вниз.
– Эстетика, – пробормотал он.
– Вот-вот.
– Хорошо, мистер Флетчер. Мы не слышали о вас более двух лет. Вы не посылали ни заполненных налоговых деклараций, ни просьб об отсрочке.
– Мне не хотелось беспокоить вас.
– Однако, согласно поступившим к нам сведениям, все эти годы вы получали какой-то доход.
– Сами видите, я еще жив. И не мог обойтись без еды.
– Мистер Флетчер, у вас есть деньги в Бразилии, на Багамских островах, в Швейцарии и Италии.
– Вы знаете о Швейцарии?
– Много денег. Где вы их взяли?
– Урвал.
– Урвали?
– Глагол «украсть» очень уж грубый.
– Вы говорите, что украли их?
– Вы при этом не присутствовали.
– Я – нет.
– А следовало бы.
– Вы украли деньги в этой стране?
– Да.
– Как вы вывезли их из Соединенных Штатов?
– По воздуху. На зафрахтованном самолете.
– Мой Бог? Это же тягчайшее преступление.
– Уклонение от уплаты налогов и незаконный вывоз денег за границу вас волнуют, а вот сам факт кражи почему-то нет.
– Что вы такое говорите, мистер Флетчер!
– Такое, знаете ли, у меня сложилось впечатление.
Флетч снова снял трубку, позвонил в номер 82.
– Боб? Это твой друг Флетчер.
Ответил Боб Макконнелл лишь после долгой паузы.
– О, да. Привет.
– Кристал сказала, что у тебя есть двухкассетник.
– Есть.
– Тебя не затруднит одолжить мне его на час-другой?
Роберт Макконнелл представил себе, как в случае отказа определенные части его тела привязываются к массивной входной двери кафедрального собора. Кристал потрудилась на славу.
– Нет, конечно.
– Отлично, Боб. Ты будешь у себя?
– Да.
– Я зайду через несколько минут, – Флетч уже оторвал трубку от уха, чтобы положить на рычаг, но в последний момент не смог отказать себе в удовольствии добавить еще пару фраз. – Спасибо тебе большое. Позволь угостить тебя выпивкой.
В ответ раздались гудки отбоя.
– Мистер Флетчер, надеюсь, вы понимаете, в чем вы только что признались, – вновь заговорил Де-эн-эс.
– В чем?
– Вы украли деньги, вывезли их из страны, не сообщили об источнике дохода в Департамент налогов и сборов и ни разу в жизни не заполняли налоговой декларации.
– А, вы об этом. Да, конечно.
– Вы сумасшедший?
– Нет, всего лишь эстет. Бланки налоговых деклараций...
– Мистер Флетчер, вы, похоже, обрекаете себя на долгий тюремный срок.
– Да, наверное. Если можно, определите меня на Юг. Холодная погода мне не по нутру. Даже если при-дется коротать век в камере.
В дверь постучали.
– Вы удовлетворены моими ответами? – спросил. Флетч.
– Для начала, да. – Де-эн-эс начал собирать «дипломат». – Я не могу поверить своим ушам.
Флетч открыл дверь коридорному.
– Телеграммы, сэр. Две, – он протянул телеграммы. – Вас не было в номере, сэр.
– А подсунув их под дверь, вы остались бы без чаевых. Так?
Коридорный виновато улыбнулся.
– Вы их все равно не получите.
