Я протянул ему сумки. Он поставил их на пол и открыл одну из них. Блеск золотых монет слепил глаза.
– Спасибо, Сергей Семёнович, – сказал Александр. – Я буду помнить о вас всю свою жизнь.
– Но никому ничего не рассказывай. В твою историю всё равно не поверят, а если слухи дойдут до меня – тебе несдобровать.
– Я придумал, куда спрячу деньги. На чердаке моего дома есть тайник. Когда я был мальчишкой, то прятал там свою рогатку, лук со стрелами… Там и сумки поместятся.
– Тебе виднее… – пожал я плечами и повернул голову к старшему брату: – Ярослав! Сделай одолжение, уступи Александру своё кресло ненадолго.
Мой друг нехотя освободил кресло; пройдя через всю «тарелку», сел на пол и стал привязывать себя ремнями к табуретке. Когда мы с Александром пристегнулись, я привлёк его внимание к небольшому круглому экрану, расположенному слева на панели управления.
– Этот прибор реагирует на инфракрасное излучение. Вон то яркое пятно – реклама над входом в банк, где ты работаешь. Чуть правее – вход в кафе. Сориентируйся, в какой стороне ты живёшь.
– Тут недалеко. Я живу вот здесь, через четыре квартала от площади, – он указал пальцем в верхнюю часть экрана.
– Как выглядит твой дом?
– Он двенадцатиэтажный с четырьмя подъездами. Соседние дома намного ниже.
– Ну, хорошо.
Я включил свой «внутренний телевизор» и быстро привёл «тарелку» к цели. Теперь она неподвижно висела над крышей дома, где жил Александр. Было начало третьего ночи, и свет в окнах дома почти нигде не горел.
– Иди, дружище, прячь свои деньги и сразу возвращайся сюда. Слышишь?
– Слышу, Сергей Семёнович, – откликнулся Александр, открывая люк и вглядываясь в темноту. – Ничего не видно! Здесь высоко до крыши?
– Метра полтора. Бросай сумки и спускайся сам.
– И как вы только всё видите? – удивлённо спросил Александр, после того как последовал моему совету. Теперь над полом «тарелки» виднелись лишь его широкие плечи и чернявая голова. – Тут телевизионных антенн полно, так вы ни одной не зацепили!
– Хватит болтать! Давай быстрее!
– Я мигом.
Голова Александра исчезла. Минут через десять он вернулся. Ярослав тем временем занял своё место, Александр закрыл люк и сам привязал себя к табурету…
Я остановил «тарелку» над площадью, метрах в двадцати от того места, где произошло похищение, чуть ближе к входу в банк.
– Готовься, Александр. Сейчас мы с тобой расстанемся, – сказал я, подходя к машине времени. – Говори всем, кто будет приставать с расспросами, что им померещилось. Главное – держись уверенно, и всё будет хорошо. Готов?
– Да, Сергей Семёнович.
– Открывай люк. Когда увидишь, что стало светло, прыгай вниз.
– Прощайте, Сергей Семёнович!
– Прощай, дружище! – ответил я и выставил таймер на двенадцать часов три минуты пятого августа 4812 года. Александр ловко спрыгнул вниз. Я тут же закрыл люк и, вернувшись в своё кресло, направил «тарелку» за пределы городка. Остановив летательный аппарат, повернулся к Всеволоду и с облегчением проговорил:
– Пора и нам домой. Давай, переодевайся.
Довольно быстро мы приобрели цивилизованный вид, только с моими сапогами пришлось повозиться: я сидел на табурете, ухватившись за стол, а Ярослав, что есть силы, тянул их по-очереди на себя. Всеволод же, довольный пережитыми приключениями, подшучивал над братом:
– Аккуратнее, холоп, аккуратнее. Не видишь что ли – барину больно!
– Сам ты, холоп! – натужно ответил Ярослав и неожиданно упал на спину, крепко вцепившись в злосчастный сапог обеими руками. – Вот зараза! Какой ненормальный их придумал!
Надев свои дорогие туфли, я с удовольствием пошевелил затёкшими пальцами ног – благодать! Потом в который уже раз подошёл к машине времени и выставил таймер на дату, на час опережающую время нашего вылета из Лондона. Убедившись, что снаружи резко стемнело, выключил машину из сети. Мы заняли свои места, и я неторопливо повёл «тарелку» домой.
– А я видел, что ты сделал, – сказал Ярослав. – Получается, что мы вернёмся в Лондон примерно в то же время, когда и вылетели!
– Правильно, – согласился я. – Словно никуда и не улетали. Правда, есть тут один нюанс, о котором всегда надо помнить.
