Живущие во льдах - страница 73
Катастрофически сокращается численность соколов-сапсанов — защитников краснозобых казарок, и песцы с каждым годом все более безнаказанно совершают набеги на колонии гусей. Все более многолюдными становятся те местности, над которыми птицы пролетают весной и осенью, все больше здесь становится охотников…
Все интенсивнее развиваются сельское хозяйство и промышленность, растет население там, где зимуют эти птицы. Поэтому сокращаются области их зимовок, и казарки вынуждены искать для себя новые прибежища. Тридцать — сорок лет назад они перестали появляться зимой в Туркмении; в последние пятнадцать — двадцать лет резко ухудшились возможности их зимовок в Азербайджане, и одновременно стали известны новые зимние квартиры казарок — в Турции и Румынии.
Совсем ли безнадежно их будущее?
Хочется думать, что нет. В самые последние годы на их родине — северных районах Западной и Средней Сибири — количество птиц, кажется, перестало убывать. На Таймыре, в местах их гнездования, организован государственный заповедник, самый большой в СССР и один из самых больших в мире (площадью около полутора миллионов гектаров). Местом их зимовки в Азербайджане все еще остается Кзылагачский заповедник, и судьба птиц во многом зависит от его гостеприимства. Как уже говорилось, достигнуты некоторые успехи и в разведении краснозобых казарок в неволе.
В середине 50-х годов считалось, что численность белощеких казарок, гнездящихся в СССР, вряд ли намного превышает тысячу. Однако сейчас количество их заметно возросло. Например, в последние годы над Эстонией весной пролетает около двадцати тысяч белощеких казарок. Наиболее вероятно, что все они летят на Новую Землю и Вайгач, где проводят лето. Кстати, как можно судить по учетам этих птиц на зимовках, их становится все больше и в других местах их гнездования.
Белоголовый гусь тоже включен как редкий вид в Красную книгу СССР, но положение его гораздо хуже, чем белощекой казарки. Всего в мире этих гусей насчитывается, вероятно, меньше тридцати тысяч. Очевидно, большая часть их размножается на Аляске, в США, однако многие из гнездящихся там белоголовых гусей прилетают для линьки на Чукотку (в СССР в последние годы их насчитывали до двенадцати — пятнадцати тысяч). Есть тревожные данные, что количество этих гусей в мире сокращается, и, чтобы их сохранить, необходимы особые меры.
ЛИЧНО ИЗВЕСТНЫ
Началось это в феврале 1964 года. К тундровым лебедям, живущим на пруду с подрезанными крыльями, присоединился их дикий сородич. Вскоре он исчез, а затем появился снова.
— А ведь это уже другой лебедь, — сказала Дафила, десятилетняя дочь Питера Скотта.
— Откуда ты это знаешь? — удивился отец.
— Но у него же совсем другое лицо, посмотри сам!
Разговор происходил перед большим окном над самой водой, и отсюда, из рабочего кабинета Скотта, известного английского зоолога, художника и деятеля по охране природы, даже невооруженным глазом можно было хорошо рассмотреть головы и своих, полудомашних птиц, и диких гостей.
Действительно, есть разница! У одного клюв почти весь желтый, у другого розовый с черным, у третьего черный цвет образует характерный рисунок. А вот этого вообще ни с кем не спутаешь, такой он забияка. Так появились Двуточечный и Веснушчатый, Лимонный и Розовый, Цезарь — самый большой драчун, Ланселот, супруги Кон и Тики…
В ту зиму здесь гостили двадцать четыре тундровых лебедя, через год количество их возросло до пятидесяти пяти, а еще через год — до ста двадцати. Через десять лет на пруду в Слимбридже, там, где располагается штаб-квартира Общества по изучению водоплавающих птиц, регулярно зимовало около четырехсот лебедей. Круг знакомств Питера Скотта и его дочери быстро расширялся. Осенью они с нетерпением ждали возвращения своих знакомых. Вот, например, Ланселот: он зимует здесь уже одиннадцать лет подряд. Исследователи были опечалены, если та или другая птица больше не появлялась, и очень радовались прилету зимовщиков, пропадавших по нескольку лет и уже считавшихся погибшими. Так было с Ин («в») и Аут («из»). Их не видели в Слимбридже целых шесть лет. И вдруг они явились как ни в чем не бывало, и не одни, а со своим потомством.
