Потом я встретил на острове и другие колонии белых чаек, но все они тоже располагались на высоких базальтовых столбах, и добраться до них не было никакой возможности. К концу июля, когда в гнездах должны были уже оперяться птенцы, колонии стали как-то редеть, а сами птицы обращали все меньше внимания на пролетающих вблизи бургомистров.
Бургомистры и другие живущие на острове чайки — моевки, хотя и построили, как обычно, гнезда, в то лето так и не отложили яиц и остались бездетными, поскольку не оказалось их главного корма, полярной тресочки сайки. В этом, впрочем, не было ничего удивительного: многие арктические птицы в голодные годы не несутся и не выводят птенцов, а если и размножаются, то очень слабо, хотя все они прилетают вовремя, строят гнезда и даже «изображают», что заняты воспитанием потомства. То же, наверное, произошло и с белыми чайками: они, видимо, также бедствовали без корма и большинство их остались бездетными.
И еще одно качество, присущее «настоящим полярникам», проявилось в их поведении: они были одинаково активны и днем и ночью. Может быть, даже ночью вели себя оживленнее. Это тоже понятно — иначе им трудно было бы зимовать здесь, в Арктике, где солнце месяцами не поднимается над горизонтом.
Как показали наблюдения более удачливых натуралистов, свои гнезда белые чайки строят из травы, мха, водорослей, перьев — словом, из любых доступных материалов. Хотя по отношению к своим врагам и даже соплеменникам белые чайки ведут себя воинственно, в их супружеских парах царят мир и согласие. Самка обычно выбирает место для гнезда и, если это возможно, выкапывает лапами небольшую лунку, а затем наполняет ее строительным материалом. Поиски и доставка его — это уже дело самца. А свою преданность друг другу супруги выражают особыми мелодичными звуками, похожими на воркованье горлинки.
Самки белых чаек несут и одно, и три, но обычно — по два яйца, буровато-оливковых, с темными пестринами. Птенцы выводятся примерно после месяца насиживания и покрыты густым сероватым пухом. Еще через месяц молодые достигают размеров родителей, начинают летать и отличаются от взрослых птиц лишь тем, что по телу у них разбросаны разной величины темные пестрины.
До сих пор было известно, что гнездовья белых чаек в советской Арктике располагаются на Земле Франца-Иосифа, на крайнем севере Новой Земли, на Северной Земле да кое-где на островах Карского моря, а за пределами нашей страны — на Шпицбергене, на севере Гренландии и на некоторых островах Канадской Арктики. И хотя прямых доказательств размножения этих птиц на острове Беннетта у меня не оказалось, косвенные улики все же позволяли включить и эту сушу в область гнездования белых чаек.
Зимой белые чайки изредка появляются вдали от Арктики. Птиц встречали в Норвегии и Великобритании, в разных частях Сибири, даже в Швейцарии и Китае. Однако подавляющее большинство белых чаек зимует в пределах своей родины, причем многие из них становятся спутниками белых медведей.
Такие компании мне встретились ранней весной на Земле Франца-Иосифа. Нас интересовали там белые медведи, и мы приманивали их к нашему балку тушами нерп. У этой же привады то и дело появлялись и кормились стайки белых чаек. Каждая компания обычно состояла из четырех-пяти птиц и проводила здесь несколько дней. После небольшого перерыва на смену им прилетели другие чайки. Среди них оказались какие-то приметные птицы — одна хромая, другую отличали грязные пятна на пере. Поэтому не вызывало сомнений, что появлялись у нас все время новые гости. Обнаружилась и такая закономерность: прилет птиц чаще всего совпадал с приходом белого медведя. Было очевидно, что каждая стайка сопровождала определенного зверя, хотя птицы вовсе и не летели за ним по пятам. Они скорее находились в «свободном поиске», выполняли роль «наводчиков» и оказывали тем самым медведю немалую услугу — разыскивали добычу и оповещали его об этом. Особенно поражала привязанность чаек к своему» медведю. Несмотря на то что у нашего балка птицы были хорошо обеспечены кормом, они, очевидно, все же не решались расставаться с «кормильцем» и после его ухода вскоре же улетали. Можно предположить также, что не случаен был и размер чаячьих стаек: большее количество «нахлебников», наверное, и не может прокормиться при одном медведе.
