Прирост моржового поголовья происходит медленно. Самки рождают лишь одного моржонка не чаще чем раз в три года. Созревают и становятся способными к размножению самки только в четырехлетием возрасте, самцы — на год позже. Медленный рост стада в какой-то мере восполняется большой продолжительностью жизни животных. Установлено, что они доживают до двадцати и даже почти тридцати лет; не исключено, что некоторые моржи живут и дольше — до сорока лет.
В природе у моржа практически нет конкурентов. Правда, моллюсков или донных ракообразных поедает и крупный арктический тюлень — лахтак, или морской заяц (ни в облике, ни в повадках его, конечно, ничего заячьего нет). Однако видовой состав этих кормов существенно отличается от поедаемых моржами. К тому же в рационе лахтака большое место занимает рыба, вовсе не привлекающая моржей. Следовательно, моржи почти безраздельно пользуются дарами морского дна.
Характерная особенность животного мира высоких широт — периодические изменения численности большинства видов. На арктической суше облик его в конечном счете определяется обилием леммингов, в морях — подходами полярной тресочки сайки. Высокие «урожаи» леммингов и сайки случаются через каждые три — шесть лет и нередко совпадают. Такие годы характеризуются «пиком» численности песцов, большинства птиц и, как оказывается, даже моржей, хотя их благополучие не стоит в прямой связи с рыбой, а тем более с грызунами. Непосредственные причины этого интересного явления неизвестны. Некоторые зоологи предполагают, что численность морских млекопитающих, в том числе и моржей, в Арктике зависит от меняющейся ледовой обстановки, в свою очередь определяющей температуру вод, развитие беспозвоночных организмов и успех размножения сайки; другие склонны подозревать здесь влияние изменений в солнечной активности, хотя это «объяснение» мало о чем говорит. Там, где на них не охотятся, подавляющее большинство моржей живет до глубокой старости. Как уже говорилось, врагов в природе у них почти нет.
Какие-либо массовые и тяжелые заболевания, свойственные моржам, также неизвестны. Возможно, что животные иногда гибнут от поселяющихся в их желудке, тонких кишках, печени паразитов. В последние десятилетия немало моржей стало гибнуть и еще по одной причине: исполины давят друг друга, когда самолет, низко пролетающий над лежбищем, пугает зверей и среди них начинается паника. Детеныши подчас погибают от голода и истощения, отбившись от своих матерей.
Моржам, несомненно, доставляют много беспокойства наружные паразиты — «моржовые вши», поселяющиеся на коже, особенно у корней усов и в глубоких складках. Пытаясь освободиться от своих мучителей, звери катаются на льду или суше, трутся о льдины и камни.
С моржами, конечно, были хорошо знакомы древние обитатели побережий северных морей. Например, на Чукотском полуострове, в местах поселений предков современных чукчей и эскимосов, археологи находят вырезанные из моржовых бивней и хорошо сохранившиеся остатки гарпунов, применявшихся палеолитическими охотниками, различные фигурки, украшения или бивни со следами тонкого, разнообразного орнамента.
Моржи, во всяком случае их бивни, с незапамятных времен известны и в Западной Европе. Одно из древнейших сведений о них принадлежит норманнскому вождю Отару. В 870–890 годах он совершил поход в Биармию (на Кольский полуостров и, быть может, Белое море), где охотился на моржей и добывал их бивни.
Незамысловатое повествование этого мореплавателя, записанное с его слов английским королем Альфредом Великим, дошло до наших дней. В X веке моржовые бивни начали поступать в Европу из Гренландии от обосновавшихся там колонистов-скандинавов. Столетием-двумя позже основными поставщиками «рыбьего зуба» (моржовых бивней) стали русские поморы, выходившие на промысел зверей в Белое море, на Грумант (Шпицберген), на Матку (Новую Землю), а впоследствии и на Чукотский полуостров.
И тем не менее вплоть до позднего средневековья моржи порождали в цивилизованном мире бесчисленное множество фантастических рассказов и описаний, рисовавших ужасную внешность животных, их необыкновенную дикость и свирепость; бытовали невероятные истории о способах охоты на полярных исполинов. Еще в середине XVI века весьма просвещенный шведский картограф и миссионер Олаус Магнус писал о моржах, что те карабкаются на высокие скалы при помощи бивней и, зацепившись ими за трещины, на много часов повисают в воздухе. Именно в это время, по Магнусу, здесь появляются охотники. Они вырезают на спинах и боках животных длинные полосы кожи, крепят концы их к скалам и после этого будят моржей, бросая в них большие камни. Проснувшись, исполины кидаются в море, оставив охотникам свои шкуры.
