— Ну, как, разобрались уже? — спросил Вячеслав, и в тоне его отчетливо просквозило презрение к Растопчину.
— Слушай, — Растопчин перешел на «ты», — вытащить бы его оттуда. Хоть бы в холл.
Вша интеллигентская! Сам бы и вытаскивал, подумал Вячеслав. Пригладил волосы и направился к бару.
Растопчин сбежал по лестнице, оглядел огромный холодный зал и устроился в кресле, рядом с плевательницей и цветником. В центре зала уборщица мыла пол.
Когда она переставляла ведро, дужка с гадким казенным звоном падала на ободок. Еще бы хлорочкой припахивать начало, не без злорадства помечтал Растопчин, да мочой, да больничным борщом… И он невольно сравнил роскошный, воздвигнутый в мертвых песках возле Долины Смерти Лас-Вегас с убогой и грязной Ялтой, с этим бандитским притоном, выросшем в райском уголке земли. А цены? Любой американец может позволить себе расслабиться в игорной столице Невады. Кому из львовян или пермяков ныне доступен отдых на южном побережье Крыма? Даже зимой. Холл был почти пуст. Лишь у кассы, у стойки «Информация» да у лифтов переминались с ноги на ногу редкие люди. У главного входа в гостиницу подремывал, стоя и заложив руки за спину, усатый швейцар. За стеклянными стенами холла над морем и заснеженным берегом царила стылая тьма. Ни завывания ветра, ни шума прибоя Растопчину слышно не было — он слушал далекие голоса постояльцев «Ялты» и всплеск мокрой тряпки на каменном полу. Наконец, они появились, Вячеслав и «качок».
— Тот самый? — поинтересовался Растопчин. Вячеслав кивнул.
— Можешь называть меня Андрей, — Растопчин поднялся из кресла. — Твою кликуху я знаю.
— В миру он Григорий, — подсказал Вячеслав.
— Ответь мне, Григорий, — рванул с места в карьер Растопчин, — кто залез сегодня к Лейле в квартиру? В московскую квартиру. Шепни на ушко.
Парень прикрыл глаза, втянул ноздрями дым сигареты, которую держал перед собой Растопчин, и с видимым усилием разлепил ресницы.
— Я понимаю, капитан, — пробормотал он, — человек не совсем здоров, и вы привели его ко мне, как к опытному массажисту. Мне же, честно, кажется, что ему нужен хороший врач. И целый комплекс процедур. Курс лечения.
— Не дури, — покачал головой Вячеслав.
— Хотя, если вы настаиваете, могу начать и с массажа, — Григорий постучал пальцами по запястью Растопчина. — Когда прикажете?
— Не дергайся, — сказал Растопчин. — Не трясись и не дергайся. Здесь мы тебя бить не будем, — зачем-то добавил он и вздохнул про себя: не то, не то.
— А где будете? — прицепился к фразе Григорий.
— Неужто опять в кутузке? Ай-яй-яй! Прям так заберете, — дернул он себя за рукав, — или по случаю морозца теплые шнурки дозволите взять? Они у меня уже глаженые!
— Давай-ка о Лейле, — сказал Растопчин. — Мы вчера с ней в вашем баре пиво пили. Не припоминаешь? А потом ты справки о ней наводил у администратора, во-он у той стоечки, — махнул сигаретой Растопчин.
— Адресок тебе понадобился, да?
— А! — показал зубы Григорий. — Хотел ей письмо написать. С детства я ужас какой застенчивый, не могу к бабе подойти. Другое дело письмо. С признанием в любви.
Вячеслав засмеялся.
— Признание в любви? — тянул время Растопчин, не зная, что говорить дальше. — И только-то?
— Ах, ваша правда, господа, — повинился Григорий.
— Хотел, еще не шашлык пригласить, на Ай-Петри.
— На шашлык, значит.
— Да, — сокрушенно уронил голову Григорий и чуть было не пустил слезу. На Ай-Петри. Как снежок сойдет. Там бы я ее и сооблазнил, проклятый. Или изнасиловал. Каюсь.
Парень оглянулся. Пятачок перед баром оставался пустым. В центре холла продолжалось поломытие. За стеклом совсем стемнело. Под фонарями падала сбитая ветром с деревьев снежная пыль.
— Вот тебе задачка, Гриша, — сказал Вячеслав.
— Наши друзья из Будапешта снова обратились в прокуратуру Украины с просьбой вернуться к делу по тому венгру… Ты помнишь его лучше меня. Скоро в Ялте высокие гости будут, и, я полагаю, в целях укрепления венгеро-украинской дружбы, местным органам придется с особым усердием…
— Следствие уже было. Он просто утонул. Я чист, — занервничал парень.
— Пожалуй, твоя роль, Гриша, в той истории оценена не по достоинству. Ты ведь его пас с первого дня. А тут выяснилось, что твоему следователю, Вячеслав поморщился, — как раз когда он с тобой возился, кто-то подарил необыкновенно дорогие горные лыжи. И знаешь, кто подарил?
