— Да, — согласился Андрей. — Нечто музыкально-суперменское… — А сколько нынче стоит «Калашников»? — зевнул он.
— Смотря, где брать, — пожал плечами Вячеслав. — В Чечне одна цена, в Туле другая.
— А в Москве? А в Крыму?
Вячеслав поглядел на графин, щелкнул ногтем по стеклу:
— Выпейте водички, Андрей, — посоветовал он. — Успокаивает. Жареным, не буду скрывать, немного запахло, но вы, поверьте мне, пока в полной безопасности. Главное — на рожон не лезьте. Договорились?
— Послушайте, — обозлился Растопчин, — бросьте разговаривать со мной снисходительным тоном и глядеть на меня сверху вниз. Уж не полагаете ли вы, что занимаетесь моим делом исключительно из ваших благотворительных побуждений?
— Вы хотите сказать, что я польстился на ваш гонорар? — съязвил Вячеслав.
— Я предпочел бы, чтоб это было именно так. Но, если я вам вовсе не заплачу, что изменится? Вы откажите а маленькой просьбе вашему начальству? — спросил Растопчин. — Предлагая вам процент от сделки, я просто щадил ваше самолюбие, — закусил удила Андрей. — Поэтому не будем ставить друг друга на те места, которые мы оба, надеюсь, не заслуживаем. И вопрос о том, лезть мне на рожон или нет, я решу сам.
— Огоньку не изволите, хозяин? — оскалился Вячеслав и вынул из кармана зажигалку.
— Ладно, — сказал Растопчин. — Прекратим подначки, а? Считайте, что случайно наступили мне на больную мозоль. Итак, ниточка — классная. Как мы поступим дальше?
— А дальше мы посоветуем потерпевшей обратиться в милицию по месту жительства. Рассказать все по порядку. Не забыть про разговор в баре, Вячеслав почесал за ухом. — Ну, Москва рано или поздно выйдет на Ялту. Тут и мы подключимся. Подсобим в меру сил.
— О, канитель! — застонал Андрей. — И что из тех денег останется к тому времени, когда Москва соизволит ими заняться? А что останется вам после этих пинкертонов? Страшно представить! И о чем же Лейла будет заявлять? Сначала о том, как ей удалось протащить тринадцать тысяч через таможню без декларации? Плюс несколько слов о происхождении и о предназначении валюты, да? Где сейчас ваш чертов супермен? Рококо петушиное.
— Недооцениваете парня, — покачал головой Вячеслав. — Не советую вам с ним знакомиться.
— Мне решать.
— Нет, шутки тут неуместны, — Вячеслав загородил Андрею дорогу к двери. Шутки, как говорится, в сторону.
— Сами вы — в сторону, — зарычал Растопчин. — Вы здесь кто? Частное лицо? И валите отсюда, частное лицо, — он оттолкнул Вячеслава к шкафу, встроенному в стену прихожей, и дернул дверь на себя.
Вячеслав чуть не сплюнул от досады. Такая вша, обругал он Андрея, и столько гонора! Проучить, что ли? Опоздать на разборку на пяток минут? Но потом, засомневался он, отскребай его от стенки какой-нибудь подсобки или туалета. Себе дороже… Вячеслав выключил телевизор, поменял в комнате свет с верхнего на тусклый ночничок, причесался и нагнал Растопчина в холле, у лифта.
Андрей неотрывно глядел на кнопку вызова лифта и взвинчивал себя, подогревал, раскалял. Теперь он определенно рвался в бой. Ярость застилала ему глаза. Он был недоволен всем — собой, Лейлой, сытой Америкой, нищей Россией, бандитским правительством, дохлым лифтом, холодной гостиницей, погодой, тоном Вячеслава, прыткостью амбалов из валютного бара. Ублюдки, долбаные ублюдки, шептал себе под нос Андрей. Что он станет делать с ними, когда, наконец, до них доберется? Тут он верно чувствовал — начнешь обмозговывать варианты, и все, благородная предстартовая дрожь рвущегося в бой молодца обернется постыдной дрожью в коленях. Несколько секунд Вячеслав наблюдал за Растопчиным со спины. Шея Андрея раскраснелась, точно ее натерли снегом. Пьет, брезгливо отметил Вячеслав. Вот и нервы ни к черту… От депрессии — к бешенству, и обратно — с горки. Скоро-скоро крутые укатают сивку.
Пришел лифт, Андрей отправился вниз. Вячеслав решил спускаться в другой кабине.
В баре было шумно и весело. Подвыпившая публика галдела, кавказцы искали общий язык с эстонками, коверкая русский. Молодые немцы строили из пивных банок вавилонскую башню. Две валютные проститутки слаженно размахивали над головами носовыми платочками, пародируя лубочно-балалаечный перепляс и, подтянув юбки на бедра, всерьез примеривались — а не пуститься ли вприсядку? Шампанское лилось через край бокала в пепельницу. «Качки» выползли из своего угла на свет, наметанный глаз мог бы вполне заподозрить кое-кого из них в сутенерстве. Андрей какое-то время наблюдал за парнями с порога, потом сделал пару решительных шагов к столу, но, видно, духа не хватило — повернул к бармену, замельтешил, стал рыться в карманах, переложил купюру из одного кармана в другой, вяло поулыбался проституткам и подался назад. У дверей столкнулся с Вячеславом, отвел его в сторону, к закрытому киоску.
