Что выбили, что потерял в остроге.
Теперь и от занятий стал горбат,
Небоги мы, да ведь горшки не боги,
Слыхал я, лепят. Я ж архиерей
Отсюда выйду. Отвечай скорей.
* * *
24 ноября 1942
Любимая, вам посылаю справку,
Что я в/служащий, а ты -- жена,
Чтоб в военторге занесли вас в графку
И отоваривали всем сполна.
Но тут и все покамест на затравку,
А будет ли другое -- ни рожна
Пока не вижу я и столько ж знаю.
Как я живу? Да сносно поживаю.
А настроенье? Настроенье -- в бой.
Поехать бы на фронт прямой наводкой
Воздать им, честь по чести, за разбой.
Сегодня нас порадовали сводкой
И дух у нас подняли боевой
Для подготовки вдумчивой и четкой.
Но -- трудно. Чтоб концы в учебе свесть -
Не сплю ночей. Но результаты есть.
Иринушка! К тебе большая просьба,
Когда ты сможешь и тебе не лень,
Равно когда-то под рукой нашлось бы -
Пришли мне бритву, лезвия, кремень
Для зажигалки, кисточку -- не брось бы
Я прежнюю -- была б и по сей день -
Простых карандашей, бумагу, мыла
Того, что в тубах, -- кажется, там было...
Резинку, компас, перочинный нож,
Линейку командира, кофе в зернах -
А полевую сумку, как найдешь, -
Сухариков -- два килограмма, черных,
Немного табачку -- тут молодежь
Иной раз курит табачков отборных -
Так буду рад за них, ну, там, кисет...
Ваш Ника. С нетерпеньем жду ответ.
* * *
11 декабря 1942, Архангельск
Любимая, прости меня! Прости,
Что на письмо не вдруг я отвечаю:
Мы на ногах находимся с пяти,
А в десять я в постель упасть не чаю,
Нет время лишнего, как ни крути,
А между тем так по тебе скучаю,
Так вспоминаю посреди забот
20-й год и 21-й год!
Как спали на Рождественском бульваре
В нетопленой гостинице вдвоем,
Не смея и мечтать о самоваре,
Вставали, собирались на прием
И в городе, иззябшись, как две твари,
Вдруг где-нибудь к буржуйке припадем,
Но, трудностей не наблюдая вовсе,
Мы были молоды, теперь не то все.
Когда ты это только хочешь знать,
Я сплю не раздеваясь по неделям.
В носках, в двух брюках я ложусь в кровать,
Которую с другим курсантом делим
Чтоб только с холодрыги не страдать,
А на себя три одеяла стелим
И две шинелишки одна к одной,
А утром обтираемся водой,
Что было мне полезно и отрадно
Когда-то в молодости, а сейчас
Я думаю, что будь оно не ладно.
Как быть -- твой продовольственный наказ
Едва ли выполню: живем мы гладно,
До школы было с пищей -- самый раз,
Теперь не то. А прежде было рай мне.
Тебя целую. Ника. Отвечай мне.
* * *
1 января 1943, Архангельск
Любимая! Была сегодня трасса
Кросс десять тысяч, каковой пробег
Твой благоверный сдал -- и не без класса -
За час тринадцать мин. и десять сек.
Врач говорит, что может быть удасса
Мне встать на дополнительный паек,
Что было б для меня совсем неплохо,
Поскольку чувствую себя я плохо.
С учебой все неплохо обстоит -
Пугает тактика и огневая,
Хотя отлично по второй стоит,
По первой же на хор. я успеваю,
И за другими дело не стоит
Предметами, но я переживаю,
Безумствуя, цветок мой полевой,
За непосылку сумки полевой,
На кою я надеялся и крепко,
Мне, правда, сумку выдали уже,
Но эта не хороша и не крепка,
Но коли той-то нет, сойдет уже,
Я рад, коль та обменена, как кепка,
На сыр и соль, но ежели ниже,
То есть, когда подарена кому-то,
То попадет кому-то по чему-то.
* * *
23 февраля 1943, Архангельск,
Ну, слава тебе, Господи, хоть я
От недоеда несколько не крепок
И нервами пошатан от житья
Вхолодную среди лесков и степок -
Я командир, ведь вот что за статья!
Теперь являюся точный слепок
Суворова и, хоть аттестован
Был на майора, вышел капитан.
А на плечах погона зеленеют
Со звездами и, как крыла, поют,
Что хоть погона вида не имеют -
Пока что нам защитные дают, -
Но и не заменить их не посмеют,
Так что и золотые не уйдут
От нас ни шить, ни кант и ни иголочь -
Все благородно, а не то что сволочь.
* * *
1 марта 1943, Архангельск
Любимая! Пришла моя пора
Отбыть для избиения фашистов,
К чему готовимся уже с утра.
Конечно, буду стоек и неистов
Во имя не абстрактного добра,
Не из усердия иных службистов,
Не чтоб начальство рвеньем ублажить,
Но чтоб хоть напоследок нам пожить.
* * *
23 июня 1943, Ленинград
