Ее ложка продолжала звякать о кофейную кружку.
– Неважно себя чувствую. Живот как-то странно побаливает.
Я кивнул:
– Понятно.
– Один из кассиров подбросил меня до дома. Хороший парень. Его зовут Брайан.
– Твоего возраста?
– Ты же не ревнуешь, надеюсь?
Мне показалось, что у нее в глазах снова мелькнул красноватый огонек. Меня не покидало чувство, что кто-то другой внимательно смотрит на меня сквозь глаза Лиз. Словно это был лишь ее портрет с прорезями вместо глаз.
– Ты знаешь, от чего это? – спросил я.
Лиз неуверенно качнула головой.
– Я про боли в животе, – пояснил я. – Есть какие-то мысли, что это может быть?
Я думал, что увижу в ее лице хоть какую-то подсказку – какой-то намек на то, что она не та, за кого себя выдает. Но она просто пожала плечами, поморщилась и сказала:
– Наверное, месячные начались раньше времени. А может, из-за неправильного питания. У меня всегда болит живот, когда я неправильно питаюсь.
– Может, привезти тебе что-нибудь от живота?
Лиз похотливо усмехнулась:
– Мне поможет только особое лекарство доктора Уильямса.
– Я… ммм… уезжаю, – твердо сказал я. Я чувствовал себя персонажем из пьесы Ноэла Кауарда[69]. – Я забираю детей в Брайтон. А там посмотрим.
– Можешь взять меня с собой?
Я сел за стол рядом с ней:
– Я только что вернулся из 1886 года.
Последовала долгая пауза. Лиз положила ложку на стол:
– Ты возвращался?
– Мне пришлось. Полиция разыскивает Денниса Пикеринга. Убив его, Бурый Дженкин спрятал тело под половицами, и оно по-прежнему там. За эти годы превратилось в высохшую мумию. Вот зачем я возвращался туда сегодня утром, когда ты ушла на работу. Я возвращался в 1886-й, чтобы похоронить его. Ну не совсем похоронить… Я отнес его к морю. Понимаешь, предал тело воде.
– Ты хочешь что-то сказать мне, Дэвид? Что-то не так, да? Случилось что-то серьезное?
– Не знаю. Не уверен. Я встретил молодого мистера Биллингса, и он рассказал мне о своем отце, о Кезии Мэйсон, о Фортифут-хаусе.
Господь всемогущий, как я могу сказать ей, что она беременна двумя паразитами? Я не могу этого сделать! А что, если я не скажу, и она погибнет, не зная, что с ней происходит?
– Молодой мистер Биллингс рассказал тебе обо всем?
– Да. Я встретил его у ворот сада. Еще я встретил Кезию Мэйсон и Бурого Дженкина.
Лиз положила свою руку на мою:
– Дэвид, тебе не приходило в голову, что все это звучит очень странно?
– Что ты имеешь в виду? Я был там и разговаривал с ним. Я был там, в ноябре 1886 года. По словам молодого мистера Биллингса, Кезия Мэйсон вовсе не была сиротой, она одержима древним существом из дочеловеческих времен. Он рассказал, что собой представляют ведьмы на самом деле. Это обычные женщины, чьи тела заняты такими существами. Еще он сказал, что… – Я запнулся.
Лиз смотрела на меня с таким странным выражением, которого я никогда у нее не видел. Изумленным и нежным. Но тут же мелькнул и красный отблеск в зрачках, хотя, возможно, он был естественного происхождения.
– Продолжай, – попросила она. – Что еще он сказал?
Медленно, запинаясь, я начал рассказывать ей о шумерских зиккуратах и о вратах во времени. Рассказал о Мазуревиче, Буром Дженкине и докторе Барнардо. И наконец рассказал ей о Древних и о трех сыновьях, которые станут Нечестивой Троицей и будут править миром.
Когда я закончил, она долго смотрела на меня, не говоря ни слова. Затем протянула руку и коснулась моей щеки.
– Ты осознаешь, что с тобой случилось? – тихо спросила она.
– Я знаю, что случится с тобой. И что случится с теми детьми.
– Дэвид, с тех пор как ты попал сюда, тебе мерещатся все более невероятные вещи. От тебя ушла жена, ты пережил стресс и совсем потерял самообладание. Ты же на самом деле не думаешь, что путешествовал назад во времени, правда? Люди не могут путешествовать во времени.
Я испытал шок.
– Что ты хочешь сказать? Что мне все это привиделось? «Он проснулся, и все это оказалось сном»? Брось, Лиз, ты сама видела молодого мистера Биллингса, Милашку Эммелин и Бурого Дженкина. Господи Иисусе! Мне не привиделось!
Она продолжала гладить мою руку с той же настойчивостью, с какой мешала кофе.
