Драколич, явно раздраженный, хлестал в зловонной воде хвостом.
— Ты согласился, чтобы твои жрецы использовали только определенные части города и не тревожили меня.
— Он не из наших, — сказал Дайрн. — Должно быть, охотник за сокровищами из Верхнего Мира.
Кость заскрежетала о камень, это драколич провел когтями по каменистому озерному берегу.
— Он поднимался снизу. И мог явиться только откуда-то из окрестностей этой пещеры.
Дайрн напрягся:
— Ты уверен?
Жесткие мышцы заскрипели, когда дракон кивнул. Шкура его была черной как сажа, сморщенные глаза — словно огромные сдувшиеся мячи.
— Да, — прошипел он. — Его насыщенное кислотой дыхание было настолько едким, что глаза Дайрна заслезились.
Хмурый Дайрн недовольно взглянул на остатки головы полуорка. Челюсть болтается на остатке мышцы, от языка остался изъеденный кислотой обрубок. Губы сожжены начисто, торчат напоказ зубы. От головы осталось слишком мало, чтобы труп мог дать членораздельные ответы. Драколич поступил опрометчиво. Дайрн хотел бы знать, был ли незваный пришелец один.
Он поддел голову острием меча, перекатив ее:
— Он сказал и сделал что-нибудь перед смертью? Что-нибудь, чтобы ты смог понять, какой он веры?
— Он не мог говорить. Он полиморфировал себя в паука.
Дайрн ожесточенно втянул в себя воздух.
— Ллос. — Он прошептал это слово сквозь зубы, зло, как ругательство.
Это не сулило ничего хорошего. Должно быть, жрицы Эриндлина послали еще одного шпиона. Когда и этот тоже не вернется, они будут мстить, но, если все пойдет хорошо, изгнанники — Селветаргтлин, возглавляемые Дайрном, — уже скоро обретут постоянный дом и могущественного нового союзника, когда будут сорваны печати с Абисса.
— Ваше присутствие здесь привлекает нежелательное внимание, — заметил драколич.
— Согласен. — Дайрн поднял меч и положил тяжелый клинок на плечо. — Но наши силы готовы выступить. Я разошлю вызовы нашим рыцарям. Как только они закончат свои дела и соберутся здесь, мы начнем наступление.
Глаза драколича вспыхнули.
— А моя плата за камни и магию, чтобы настроить их?
Дайрн выдержал пристальный взгляд дракона.
— Секрет создания читинов, — пообещал он — неодолимый соблазн для Даурготота, веками пытавшегося с помощью магии вывести собственную уникальную породу слуг — и шестая часть нашей добычи в Подгорье в последующие шесть сотен лет.
Драколич смерил Дайрна зловещим взглядом:
— Смотри же, исполни свои обещания.
Дайрн поклонился. Меч качнулся на его плече.
— Именем твердой руки Селветарма, исполню.
* * *
Каватина шла по лесам вслед за Халисстрой. Святилище на озере Сембер осталось позади, всего лишь в двух днях пути, но они зашли в ту часть Кормантора, куда забредали немногие. Березы и вязы попадались все реже, уступая место огромным черным дубам со стволами корявыми, как башня мага. Между ними густо рос терновник, его длинные острые колючки рвали плащ Каватины. Халисстра пробивала себе путь через подлесок, терновые шипы ломались о ее прочную шкуру, как стеклянные.
От дыхания Каватины в холодном воздухе клубился пар. К концу года дни стали короткими, и на земле с рассвета до заката сверкал иней, но под кривыми дубами земля была голой, черной и мягкой, будто что-то подогревало ее снизу. Вместо чистого острого запаха скорого снега Каватина ощущала тошнотворно-сладковатый дух, наподобие вони от гниющего мяса. Когда местность начала резко понижаться, она поняла, куда ведет ее Халисстра.
— Черная Стража, — выдохнула она.
Мать рассказывала об этом месте. Тысячелетия назад, задолго до основания Миф Драннора, наземные эльфы заточили здесь древнее зло — по некоторым утверждениям, бога Моандера. Зло сохранилось здесь и поныне. Отправиться в Черную Стражу значило навлечь на себя безумие, безумие, высвобождающее неописуемую жестокость, такую, которая заставляет сестру идти против сестры. Каватина уже чувствовала, как оно постепенно овладевает ею. Она срубила терновую ветку, едва сдерживая желание рубить и рубить, пока дерево не превратится в груду щепок.
Халисстра ухмыльнулась через плечо:
— Испугалась?
Каватина стиснула зубы:
— Я Рыцарь Темной Песни. Нас не так легко напугать.
