— Трудно сказать, — проговорила Квили, немного помолчав, — но у существа — чем бы оно ни было — ядовитый укус и способность плести паутину. Выживший дроу рассказал, что те, кого оно похитило, были найдены подвешенными в коконах к веткам деревьев. Мертвые. — Лицо ее посуровело. — Невинные, которых, возможно, удалось бы обратить к свету Эйлистри, но теперь их души потеряны для нас.
— Да пребудет с ними милосердие, — нараспев отозвалась Каватина.
Обе женщины некоторое время стояли молча. Потом Каватина заговорила снова:
— Леди, в бою со спеллгонтом я лишилась своего меча, Погибели Драконов.
Квили кивнула. Она глянула вдаль и произнесла тихонько, словно сама себе.
— Квартирмейстер, будьте любезны, меч. — Она протянула руку, и в следующее мгновение прямо из воздуха появился один из храмовых поющих мечей. Квили ловко поймала его за рукоять и протянула Каватине. — Можешь воспользоваться этим.
У Каватины округлились глаза. Она отступила от Квили и принялась на все лады размахивать оружием, рисуя в воздухе замысловатые линии, держа его то одной рукой, то двумя. Меч запел, и голос его был чист, как святая вода. Клинок слабо сиял, оставляя за собой во мраке полоску лунного огня.
Квили смотрела, восхищаясь мастерством жрицы.
— Их осталось всего двадцать пять. Заботься о нем, чтобы он хорошо служил тебе.
— Я сберегу его, леди, — поклонившись, пообещала Каватина.
— Если тот, на кого ты охотишься, окажется демоном, поющий меч защитит тебя от любых его попыток воздействовать на твой разум. Также с его помощью можно противостоять некоторым пагубным песням и крикам — гарпий и визгунов, к примеру, — и вводить в транс низшие существа.
— Оружие исключительной силы, — отозвалась Каватина. Потом она взглянула на Квили. — Я думала, поющие мечи никогда не должны покидать Променад.
Квили помрачнела:
— Согласно моим прорицаниям, грядущая охота будет иметь огромное значение. — Она кивнула на оружие. — Она будет достойной такого клинка.
Каватина снова поклонилась:
— Быть может, милостью Эйлистри и я окажусь достойной его.
— Я уверена в этом, — с улыбкой ответила Квили. — Пойдем.
Они вошли в Пещеру Песни. Двадцать лет назад, во время сооружения храма, она была расчищена от всех построек и возвращена к своему исходному состоянию. Ее заливал лунный огонь Эйлистри, освещавший статую Квили, — Хранительницы настояли на том, чтобы возвести ее над потайной лестницей, ведущей в Темницу Гонадоора. Мерцающие волны света перекатывались по потолку, постоянно меняя цвета: голубовато-белый, бледно-зеленый, молочно-белый и серебристый.
Здесь пели три жрицы, их голоса сплетались в гармоничном сложном напеве, то нарастая, то затихая. Двое из поющих были дроу, третья — наземная эльфийка, чью светлую кожу попеременно окрашивали в разные цвета отблески переливчатого лунного огня наверху. Все они были обнажены, лишь священные символы на мифриловых цепочках висели у каждой на шее. Каждая певица сидела на отдельном скальном выступе, держа над головой меч, обращенный острием к луне. Оружие было направленно кверху, но мечи почти незаметно опускались все ниже по мере того, как луна скрывалась за невидимым горизонтом. Жрицы будут сидеть так, пока не придут другие, чтобы присоединиться к песне. Порой здесь пела всего одна жрица, но во время вечерни к священному гимну присоединятся дюжины две, а то и больше голосов.
Едва они вошли в пещеру, Квили тоже запела:
— «Выбирайся из тьмы, поднимайся к свету…» — Эти строки всегда были одними из ее любимых.
Ее собственное восхождение к свету произошло столетия назад. Она едва помнила крошечный городишко в Подземье, где она родилась. Потом была долгая и трудная борьба за то, чтобы пробудить в дроу веру в Эйлистри, но дело стоило того. Юная Рыцарь Темной Песни, идущая рядом с ней, служила тому доказательством. Каватина была верующей Эйлистри в четвертом поколении, рожденной на поверхности. Дроу возвращают себе положенное по праву рождения.
Квили и Каватина свернули в боковую пещеру, ведущую к небольшому озерцу. Когда вставала луна, там стояла на страже одна из Хранительниц Песни, хотя и было маловероятно, что враги пойдут этим путем. Когда Квили и Каватина подошли, она поклонилась им.
