* * *
По-прежнему невидимая, Каватина длинными ловкими прыжками приближалась к месту, где стоял Селветарм. На ходу она щурилась, защищая глаза от нитей паутины, летящих по ветру. Прилипая к ней, они становились невидимыми, но Каватина чувствовала, как они вымпелами полощутся за ней, пока она скачками мчится туда, где стоит бог. Она не стала терять время и пытаться описать полукруг, чтобы подобраться к Селветарму сзади. Полубог, хоть глаза его и находились спереди, на лице дроу, мог видеть во все стороны сразу, как паук.
Воительница наложила на себя все защитные заклинания, какие только могла, но наступательные молитвы будут здесь бесполезны. Смертные могли бы стать жертвами ее заклинаний, но полубог — никогда. Селветарм с его безграничной силой мгновенно рассеет любую магию, какую бы она ни обрушила на него. И что еще хуже, его ратное искусство не знает себе равных. Селветарм сумеет разгадать любой обманный выпад, какой бы она ни замыслила, заметит любое мельчайшее изменение ее позы или хватки и предвосхитит любой удар задолго до того, как он будет нанесен. Его же собственные движения невероятно стремительны и совершенны, и неудивительно. Ведь он рожден от Зандилар Танцовщицы, эльфийской богини, грацией равной самой Эйлистри.
Каватина знала, что у нее будет возможность нанести только один удар. Все, что она могла, — верить в силу Лунного Клинка и в твердость своей руки.
Ей следовало бы испытывать ужас, приближаясь к громадному полубогу. Но ужаса не было. Вместо этого внутри у нее все дрожало от нетерпения. Это была она — ее главная охота. Этому мигу воительница посвятила всю жизнь, шлифуя свое тело, пока оно не превратилось в оружие. Чувства ее остры, мышцы ее крепки. Даже если она и погибнет, то красиво.
— Эйлистри, — выдохнула она беззвучно. — Помоги мне ударить без промаха. — Голос ее, как и звук ее шагов, был заглушён магической тишиной, которой она себя окружила, но слова эти придавали ей уверенности. Каватине хотелось верить, что Эйлистри видит, слышит ее. — Темная Дева, — продолжала она, приближаясь к богу, — она была теперь всего в нескольких шагах от него, и Селветарм нависал над нею, голова его была словно черное пятно в ореоле восьми кроваво-красных звезд, — я делаю это ради тебя.
И ради себя.
Шепот меча на мгновение отвлек ее. Она оступилась, и ботинок ее угодил в лужу стоячей воды. Оглянувшись, Каватина увидела расходящиеся по поверхности лужи круги и крохотных пауков, разбегающихся прочь от потревоженной воды. Если Селветарм посмотрит вниз, он тоже увидит это.
Однако внимание полубога было прочно приковано к далекому горизонту.
Каватина приземлилась возле одной из его лап, рядом с когтем, вонзившимся прямо в камень, словно тот был из воска. Стиснув Лунный Клинок обеими взмокшими руками, она присела и взмыла в воздух. Перемахнув в прыжке согнутую лапу бога и взлетев на высоту его туловища, туда, где соединялись брюхо и головогрудь, она краешком глаза заметила какое-то движение. Она глянула в ту сторону, куда смотрел Селветарм, и увидела железную пирамиду. Красный свет звезд отражался от восьми ног, удерживающих ее на весу.
Крепость Ллос. И направляется она сюда.
Что-то еще мчалось по равнине, между крепостью и местом, где стоял Селветарм. Сначала Каватина решила, что это паук, но потом поняла, что это дроу, бегущая на четвереньках. Когда дроу поднялась и понеслась дальше на двух ногах, Каватина разглядела восемь паучьих лап, барабанящих по ребрам, будто неугомонные пальцы. Халисстра. Она указывала на Селветарма и кричала.
— Туда! — кричала она хрипло и неистово. — Туда!
Халисстра оказалась предательницей, но это не имеет значения. Пока она вопила, ноги Каватины коснулись плеча полубога. Она приземлилась между блестящих черных волос, расставив ноги, в такой позиции, чтобы оказаться под нужным углом к шее. Лунный Клинок был уже над головой Каватины, занесенный для смертельного удара. Меч обрушился вниз, пронзительно крича на лету:
Умри, Селветарм!
Голова Селветарма повернулась. Тело его напряглось, и Каватина потеряла равновесие. Она попыталась подправить удар, отскочив назад, но это было бесполезно. Вместо шеи Лунный Клинок ударил Селветарма в лицо. Он вонзился глубоко, превратив рот полубога в кровавую гримасу и выбив ему зуб, но рана мгновенно исцелилась.
