Квили, слушая вполуха, покачала головой. В Лунном лесу события приняли наконец другой оборот. Жрицы отбили атаку читинов. В Сером лесу то же самое. Посланные Квили жрицы сумели отогнать неогов, и в Шааре…
На боку у нее что-то закопошилось. Ее сумка вздувалась и опадала, словно внутри нее находилось живое существо, пытающееся выбраться на волю. Квили выругалась и сорвала сумку с пояса, бросив ее на пол. Она начала было петь молитву, но, прежде чем успела закончить ее, лезвие ножа вспороло сумку изнутри. И тут сумка вдруг взорвалась, это был мощнейший взрыв магической энергии, от которого заплескалась вода в чаше.
Квили, в ушах у которой еще стоял звон после взрыва, уставилась на то место, где лежала магическая сумка. Камень, находившийся в ней, исчез. Нет, не исчез. Квили опустилась на колени и дотронулась пальцем до чего-то похожего на колючий липкий песок — раскрошенные остатки камня. На пальцах ее остались крохотные пятнышки крови.
И тут она в одно мгновение поняла, какую магию таил в себе этот камень. Он был средоточием заклинания телепортации. Тот Селветаргтлин, с которым он был связан, телепортировавшись в магическую сумку Квили, понял, что что-то не так, и попытался выбраться при помощи ножа. Когда сумку проткнули изнутри, многомерное пространство, свернутое внутри нее, разорвалось — с весьма пагубными последствиями. Селветаргтлин был, по сути, дезинтегрирован.
Это был прыжок, о котором предупреждал ее Джуб. И клирик, телепортировавшийся в ее сумку, был не единственным, совершившим его. Шестьдесят пять других сделали то же самое. К другим камням, таким же как тот, что нашла Талесте. Камни должны находиться где-то неподалеку от места, где Талесте и Каватина столкнулись с аранеей — Селветаргтлин, которая пронесла камни в Променад и умерла, чтобы сохранить свою тайну.
— Леди Квили, — спросила Жасмир сдавленным от волнения голосом. — Что это?
Квили не ответила. Она стремительно бросилась к чаше и вцепилась в ее края. Изображения в святой воде мелькали одно за другим: пещеры южнее реки Саргаут и помещения в потолках над ними. Ничего. Всюду пусто.
— Где? — хрипло шептала она. — Где?
Жасмир напряглась. Губы ее приоткрылись, готовые задать вопрос. Сомкнулись снова.
Внимание Квили вновь переключилось на Променад. Она стремительно прошлась по Залу Исцеления, пещере жриц, основным жилым помещениям, казарме и арсеналу, Пещере Песни и Лунному источнику. Ничего. Ничего.
Везде пусто. Никаких Селветаргтлин.
Где же они? Быть может, в одном из прилегающих проходов?
Когда в чаше появилось изображение прохода по соседству с рекой, Квили увидела то, чего так боялась. Селветаргтлин так и сыпались в этот коридор из отверстия в потолке и разбегались по боковым проходам, как термиты из потревоженного термитника. С полдюжины их под предводительством судии уже добрались до Пещеры Песни. Прямо на глазах у охваченной ужасом Квили они повалили статую, открыв потайную лестницу, ведущую в Темницу Гонадоора, и исчезли внизу. Селветаргтлин, идущий сразу за судией, нес железный жезл, идеально округлый наконечник которого был столь черен, что при взгляде на него казалось, будто смотришь в глубочайший из колодцев. Квили сразу узнала его: это был жезл отмены, чья альтернативная магия могла уничтожать даже самые могущественные заклинания, включая и те, которыми была запечатана Темница Гонадоора.
Серебряный огонь охватил Квили, когда она воспользовалась своей магией, чтобы подать сигнал тревоги всем Хранительницам сразу.
Селветаргтлин проникли в южные коридоры Променада. Всем Хранительницам немедленно туда! Ильрени, ко мне, на Холм.
Жасмир ухватила ртом воздух. Заскрежетал металл — это она выхватила меч из ножен.
— Я готова, леди! — воскликнула она.
— Ты нужна мне здесь, — возразила Квили, коснувшись плеча жрицы. — Продолжай смотреть. Направляй Хранительниц туда, где они нужнее всего.
Плечи Жасмир поникли, но лишь на мгновение.
— Да, леди, — живо отозвалась она, сосредотачиваясь на чаше.
Когда Жасмир и комната провидения скрылись из виду, Квили подумала: кто же попадет на Холм первым? Они с Ильрени — или судия и его Селветаргтлин.
