– Меня это удивляет; он не очень-то любит заботы.
– Особенно чужие; я хорошо это знаю. Впрочем, думаю, вряд ли и вы их любите. Но независимо от того, любите вы их или нет, вы должны мне помочь. Это касается бедного мистера Розьера.
– А! – протянула Изабелла задумчиво. – Значит, речь идет о его заботах, не о ваших.
– Ему удалось навьючить их на меня. Он чуть ли не десять раз в неделю является ко мне поговорить о Пэнси.
– Он хочет на ней жениться. Я все знаю.
Мадам Мерль на секунду замялась.
– Со слов вашего мужа я поняла, что. быть может, вы не знаете.
– Откуда ему знать, что я знаю? Он ни разу со мной об этом не говорил.
– Скорее всего, он не знает, как приступить к этому разговору.
– В такого рода вещах он, как правило, не испытывает затруднений.
– Потому что знает обычно, как отнестись к тому или иному обстоятельству, а вот на сей раз – не знает.
– Разве вы только что ему этого не сказали? – спросила Изабелла.
Мадам Мерль сверкнула своей неизменно оживленной улыбкой.
– А вы что-то нынче сурово настроены.
– Что поделаешь, мистер Розьер говорил и со мной.
– Вполне понятно, вы ведь из числа наиболее близких девочке лиц.
– Ах, не очень-то я его порадовала, – сказала Изабелла. – Если вы считаете, что я сурово настроена, интересно, что же тогда должен считать он.
– Думаю, он считает, что вы можете сделать больше, чем сделали.
– Я ничего не могу.
– По крайней мере – больше, чем я. Не знаю, какую таинственную связь мистер Розьер усмотрел между мной и Пэнси, но с самого начала он явился ко мне с таким видом, будто в моих руках решение ее судьбы. И с тех пор все ходит и, ходит, пришпоривает меня, допытывается, есть ли надежда, изливает свои чувства.
– Он очень влюблен, – сказала Изабелла.
– Очень – для него.
– Очень – в равной мере и для Пэнси.
Мадам Мерль на секунду опустила глаза.
– Вы не находите ее привлекательной?
– Милей ее никого нет на свете… но она очень ограниченна.
– Тем легче, должно быть, мистеру Розьеру любить ее, он и сам, как известно, не без границ.
– О да, – сказала Изабелла, – он вполне умещается в пределах носового платка – я имею в виду такие маленькие обшитые кружевом платочки. – Юмор ее в последнее время все чаще смахивал на злую иронию, но через секунду Изабелла уже устыдилась, что избрала для своей иронии столь безобидную мишень, как обожатель Пэнси. – Он очень добрый, очень порядочный человек, – тут же добавила она. – И совсем не так глуп, как это кажется.
– Он уверяет меня, что она от него без ума, – сказала мадам Мерль.
– Не знаю, я ее не спрашивала.
– Вы не пытались разведать почву? – спросила мадам Мерль.
– Это не моя обязанность, а ее отца.
– Не слишком ли вы педантичны?
– Я поступаю так, как считаю нужным.
Мадам Мерль снова сверкнула улыбкой.
– Вам нелегко помочь.
– Помочь мне? – спросила очень серьезно Изабелла. – Что вы этим хотите сказать?
– Вам очень легко досадить. Теперь вы видите, как умно я делаю, что веду себя осмотрительно? Так или иначе, предупреждаю вас, как предупредила сейчас и Озмонда: во всем, что касается любовных дел мисс Пэнси и мистера Розьера, я умываю руки. Je n'y рейх rien, moi.[156] Не могу же я говорить о нем с Пэнси. Тем более, – добавила мадам Мерль, – что не считаю его идеалом мужа.
Немного подумав, Изабелла с улыбкой сказала:
– Значит, вы не умываете рук! – И уже другим тоном добавила. – Вы не можете, вы слишком заинтересованное лицо.
Мадам Мерль медленно поднялась; она бросила на Изабеллу взгляд столь же мгновенный, как и мелькнувшая перед моей героиней несколько минут назад многозначительная картина. Но на этот раз Изабелла ничего не заметила.
– А вы спросите у него, когда он в следующий раз придет, и вы в этом убедитесь.
– Я не могу его спросить, он больше здесь не показывается. Гилберт дал ему понять, что он неугоден.
– Ах да, я совсем забыла, – сказала мадам Мерль. – Хотя сейчас это главное, на что он сетует. Он говорит, что Озмонд его оскорбил. Но все-таки Озмонд не настолько нерасположен к нему, как он думает.
Встав с кресла как бы в знак того, что разговор окончен, мадам Мерль тем не менее медлила, оглядываясь по сторонам, – ей явно хотелось сказать что-то еще. Изабелла поняла это и даже догадалась, что у нее на уме, но наша героиня не спешила прийти на помощь гостье, у нее были на это свои причины.
