– Представляю, как он обрадовался, если только вы ему это сказали, – ответила она, улыбаясь.
– Разумеется, я ему это сказала; я вообще стараюсь всячески его ободрить. Призываю его набраться терпения, говорю, что не все еще потеряно, что надо только придержать язык и на время притихнуть. Но, к несчастью, ему вздумалось ревновать.
– Ревновать?
– Ревновать к лорду Уорбертону, который, по его словам, здесь днюет и ночует.
– А! – только и сказала Изабелла; устав за время прогулки, она продолжала сидеть, но сейчас тоже поднялась и медленно направилась к камину. Мадам Мерль не спускала с нее глаз, пока она шла и пока, приостановившись на секунду перед висевшим над камином зеркалом, поправляла выбившуюся прядь волос.
– Бедный мистер Розьер твердит одно: вполне возможно, что лорд Уорбертон влюбится в Пэнси, – продолжала мадам Мерль.
Изабелла ответила не сразу; она отошла от зеркала.
– Правда… это вполне возможно, – сказала она наконец, хотя и сдержанным, но более мягким тоном.
– Так мне и пришлось сказать мистеру Розьеру. И ваш муж тоже так думает.
– Этого я не знаю.
– Спросите его и вы убедитесь.
– Я не стану его спрашивать, – сказала Изабелла.
– Простите, я и забыла, что вы мне это уже говорили. Конечно, у вас куда больше случаев, чем у меня, – добавила мадам Мерль, – наблюдать за поведением лорда Уорбертона.
– Собственно говоря, не вижу, почему я должна скрывать от вас, что ему очень нравится моя падчерица.
Мадам Мерль опять метнула на нее взгляд.
– Вы имеете в виду – нравится в том смысле, в каком это имеет в виду мистер Розьер?
– Не знаю, что имеет в виду мистер Розьер, но лорд Уорбертон дал мне понять, что он очарован Пэнси.
– И вы не сказали ни звука Озмонду? – вопрос этот, столь непосредственный и столь поспешный, как бы сам собой сорвался у мадам Мерль с губ.
Изабелла пристально на нее посмотрела.
– Думаю, он в свое время узнает. У лорда Уорбертона есть язык, он способен выражать свои желания.
Мадам Мерль мгновенно почувствовала, что против обыкновения поспешила с вопросом, и от этой мысли ее бросило в жар. Дав время предательскому жару схлынуть, она, словно еще раз все взвесив, сказала:
– Это лучше, чем выйти замуж за бедного Розьера.
– Конечно, гораздо лучше.
– Это было бы прямо чудесно. Лорд Уорбертон блестящая партия. И с его стороны, право же, очень благородно…
– Благородно с его стороны?
– Удостоить вниманием такую простушку.
– Не нахожу.
– Это очень с вашей стороны мило. Но в конце концов ведь Пэнси Озмонд…
– В конце концов Пэнси Озмонд самая привлекательная девушка из всех, кого он знал! – воскликнула Изабелла.
Мадам Мерль смотрела на нее с изумлением. Она имела все основания быть озадаченной.
– Но мне казалось, несколько секунд назад вы совсем ее развенчали?
– Я сказала, что она ограниченна. Так оно и есть. С тем же успехом это можно сказать и про лорда Уорбертона.
– Да и про всех нас, коли на то пошло. Что ж, если Пэнси достаточно хороша для такого удела, тем лучше. Но если она отдаст свое сердце мистеру Розьеру, я не соглашусь признать, что такой удел доста; точно для нее хорош. Это будет просто ни на что не похоже.
– Мистер Розьер несносен! – воскликнула вдруг Изабелла.
– Совершенно с вами согласна. И я рада, что не должна больше поддерживать в нем пыл. Впредь, когда бы он ни пришел, двери моего дома будут для него закрыты.
Запахнув пелерину, мадам Мерль собралась отбыть. Но уже на полпути к двери она была остановлена неожиданно вырвавшейся у Изабеллы просьбой.
– А все же будьте с ним подобрее.
Подняв брови и плечи, мадам Мерль стояла и смотрела на свою приятельницу.
– Вы сами себе противоречите. Как же я могу быть с ним подобрее? Это была бы фальшивая доброта. Я хочу видеть ее замужем за лордом Уорбертоном.
– Надо еще, чтобы он ей это предложил.
– Если то, что вы говорите, правда, предложит Особенно, – добавила, помолчав, мадам Мерль, – если на него повлияете вы.
– Если на него повлияю я?
– Это вполне в вашей власти. Ваше слово много для него значит. Изабелла слегка нахмурилась.
– С чего вы это взяли?
– Я знаю об этом от миссис Тачит. Не от вас, разумеется, – ответила, улыбаясь, мадам Мерль.
