– Если ваш брат пожелает жениться вторично, то не ради Пэнси, – ответила мадам Мерль. – Ей в ближайшее время минет шестнадцать, и не мачеха ей понадобится, а муж.
– А мужа вы ей тоже предоставите?
– Я, несомненно, постараюсь, чтобы она удачно вышла замуж. Как и вы, надеюсь.
– Вот уж нет! – воскликнула графиня. – Уж кто-кто, а я-то знаю, что такое замужество. В моих глазах ему не высока цена.
– Вы вышли замуж неудачно. Вот почему я об этом и говорю. Когда я произношу слово «муж», я имею в виду хорошего мужа.
– Таких не бывает. Озмонд не будет хорошим мужем.
Мадам Мерль на мгновение закрыла глаза.
– Вы чем-то очень раздражены, – вдруг сказала она. – Не знаю, право, чем. Но я убеждена, что вы не станете возражать, если в свое время ваш брат женится или племянница выйдет замуж. Что касается Пэнси, то, не сомневаюсь, мы, когда придет пора, вместе будем иметь удовольствие приискивать ей мужа. Ваши знакомства придутся здесь очень кстати.
– Да, я раздражена, – отвечала графиня. – Вы часто меня раздражаете. От вашего хладнокровия с ума можно сойти. Вы – поразительная женщина!
– Нам лучше действовать заодно, – проговорила мадам Мерль.
– Это что? Угроза? – спросила графиня, вставая.
Мадам Мерль покачала головой с таким видом, словно подтрунивала над ней:
– Да, вам действительно не хватает моего хладнокровия!
Изабелла и Озмонд не спеша приближались к ним; Изабелла держала Пэнси за руку.
– И вы утверждаете, будто верите, что она будет с ним счастлива? – спросила графиня.
– Если Озмонд женится на мисс Арчер, он, полагаю, будет вести себя как джентльмен.
Графиня судорожно задвигалась, переменив несколько поз.
– Как большинство джентльменов, хотите вы сказать? Вот уж действительно одолжил бы! Да, Озмонд, слов нет, джентльмен, мне, его сестре, об этом не надобно напоминать. Но неужели он полагает, что ему ничего не стоит жениться на любой девушке – на любой, какая ему приглянется? Слов нет, он джентльмен, только, смею сказать, в жизни – да, да, в жизни – не встречала человека, у которого было бы столько претензий. А на чем они основаны – не знаю. Я ему родная сестра и уж, поверьте, знала бы, если было бы что знать. Кто он такой, позвольте спросить? Что такого совершил? Будь он отпрыском знаменитого рода – теки в его жилах голубая кровь, – мне, я полагаю, было бы об этом известно. Если бы наша семья прославилась подвигами или как-нибудь иначе отличилась. я бы первая кричала об этом на всех углах: такие вещи весьма по мне. Но ведь ничего же не было – ровным счетом ничего. Слов нет – наши родители были прелестные люди, но такими же, без сомнения, были и ваши. Нынче все – прелестные люди. Даже я попала в это число; не смейтесь – мне недавно буквально так и сказали. Что же до Озмонда, он всю жизнь ходит с таким видом, будто он прямой потомок богов.
– Говорите, что хотите, – возразила мадам Мерль, которая внимала этому потоку красноречия с достаточным вниманием, хотя глаза ее глядели в сторону, а руки оправляли оборки на платье, – но вы, Озмонды, – благородный род, и кровь ваша, должно быть, течет из очень чистого источника. И ваш брат – человек незаурядного ума – убежден, что это так, хотя и нет тому доказательств. Пусть из скромности вы не хотите это признать, но вы и сами очень аристократичны. А ваша племянница? Это же маленькая принцесса! И тем не менее, – заключила мадам Мерль, – Озмонду будет не просто добиться руки мисс Арчер. Но его право попробовать.
– Надеюсь, она ему откажет. Это немного собьет с него спесь.
– Не будем забывать, что ваш брат – один из глубочайших людей на свете.
– Вы мне это уже не раз говорили, но я так и не обнаружила, что он все-таки сделал.
– Что он сделал? Он не сделал ничего, что пришлось бы переделывать. И умел ждать.
– Ждать денег мисс Арчер? Кстати, сколько у нее на счету?
– Я не это имела в виду, – возразила мадам Мерль. – А на счету у мисс Арчер семьдесят тысяч фунтов.
– Жаль, что она так мила, – заявила графиня. – Для этой жертвы сгодилась бы любая девица. А она на голову выше других.
– Не будь она выше других, ваш брат и не взглянул бы на нее. Он должен иметь все самое лучшее.
