Ко времени бракосочетания жениху исполнилось 16 лет. Отца-императора Маргариты и ее брата Конрада — германского короля уже не было в живых. Но ее сводный брат Манфред являлся фактическим правителем Лнулии и Сицилии и уверенно продвигался к официальному признанию и коронации.
За Маргаритой обещано было приданое в 10 тысяч марок серебром, но военные издержки исчерпали казну Манфреда. Поэтому принцесса взамен серебра принесла жениху земли по реке Плейсе и свободный имперский город Альтенбург.
Супружеская жизнь Маргариты оказалась трудно переносимой. Неприятный и нелюбезный муж тяготился немолодой женой, оскорблял ее и нередко поколачивал. Вечно злой и почти всегда пьяный, он волочился за простыми дворовыми девками, нисколько не принимая во внимание чувства Маргариты. Его постоянно дурное настроение в немалой степени объяснялось разногласиями с отцом и братьями. II.водом был дележ, совершенный Генрихом III в 1265 г., но которому Альбрехт получал Тюрингию и саксонский Пфальц, а его братья — остальные владения. Неудачи Альбрехта в борьбе с родственниками не улучшали семейной атмосферы. Защитник-брат Маргариты был далеко, а племянник, Конрадин, пока слишком мал.
Однако слава блистательного Манфреда еще охраняла несчастную женщину от крайних проявлений неприязни мужа. Ее брат, человек великой души, отличный воин, способный дипломат, находился на вершине своего могущества, и трудно было представить, насколько близок его ужасный конец.
Папский престол не переставал опасаться всякого, кто возвышался в Италии, и тотчас старался его как-нибудь принизить. Тем последовательнее проводилась в жизнь политика, ставящая своей целью уничтожение грозного рода Гогснштауфенов. Особенный страх внушало могущество Манфреда: его силе и влиянию лихорадочно искали противовес, и эта тактика начинала приносить плоды.
Считая Сицилию своим леном, Урбан предложил сицилийскую корону в обход прав Манфреда, которого он не считал законным королем, второму сыну английского монарха принцу Эдмунду. Правда, мальчику в это время было всего 8 лет, но как символ он вполне годился: совсем недавно скончался его двоюродный брат Генрих, законный сын императора Фридриха и несчастной Изабеллы Английской. Эдмунд имел определенные права на престол Сицилии.
К сожалению, бароны Липши приняли инициативу своего суверена в штыки. За сицилийскую корону надо было платить золотом, а лорды хорошо знали, из чьих карманов оно будет извлечено. Слабый монарх, как всегда, не сумел совладать с подданными, и многообещающее предприятие провалилось.
Иначе обстояло дело с Францией.
Прошло уже несколько лет после смерти Бланки Кастильской, определявшей политику государства и бдительно следившей за тем, чтобы порядок наследования престола нигде в Европе не нарушался. Ее сын Людовик IX строго следовал матушкиным правилам, но умел договариваться со своей совестью. Вспомнив, что в свое время Иннокентий III даровал корону Сицилии Фридриху Гогенштауфену, он посчитал, что нынешний папа вполне может передать ее другому, более достойному претенденту. И такой человек имелся — его собственный младший брат Шарль Анжуйский, человек энергичный и честолюбивый. В это время он уже приобрел опыт правителя, добиваясь своих политических целей искусным сочетанием взяток, обещаний и военных угроз.
Корона Сицилии манила Шарля. Он сам повел мощную армию на завоевание Сицилийского королевства.
Но и противник был силен. Манфред собрал большую армию и послал гонца к своему племяннику Конраду Антиохийскому за подкреплением. Его армия была усилена 800 германскими всадниками и сарацинскими легковооруженными лучниками.
В пятницу, в последний день февраля 1266 г., обе армии сошлись у Бснсвента. Битва велась с переменным успехом. Сарацины сицилийского короля дрогнули, но тяжеловооруженные германские всадники теснили французов. Тогда Карл приказал: «Убивайте лошадей!» Итальянские отряды Манфреда, увидев гибель непобедимых германцев, заколебались, отступили и вскоре уже панически бежали с поля боя. Гвардия Манфреда еще сражалась. Тогда он, поменявшись платьем со своим ближайшим другом римским аристократом Тебальдо Аннибальди, ринулся в бой, заведомо проигранный, зная, что, надевая одежду короля, обрек себя на гибель. Но такова была притягательность личности этого замечательного государя, что отдать за него жизнь многие почитали за счастье. Манфред и Тебальдо делили радости жизни, разделили и мрак смерти; они рядом бились, вместе и были сражены.
