Женщины в эпоху Крестовых походов - страница 141

По воспоминаниям хрониста Ф. фон Раумера, признававшего выдающиеся заслуги Фридриха Гогенннауфена, папе было нелегко объяснить свою вражду с императором.

Еще весной 1227 г. тот, помогая жителям Рима, страдавшим от голода, отправил им значительный груз с зерном и другим продовольствием. Римляне этого не забыли. У могущественной фамилии Франжипани, которая никогда не была расположена к папам, Фридрих купил их имение и им же отдал в лен безвозмездно. Теперь, когда императорский герольд с согласия сената и народа громогласно зачитал с Капитолия оправдательное письмо Фридриха, число его приверженцев увеличилось. Франжипани стали во главе друзей императора и громко порицали поступок папы. Когда Григорий, не обращая на это пи малейшего внимания, на Пасху 1228 г. еще раз произнес в церкви Святого Петра отлучение над Гогенштауфеном, освободил его подданных от присяги и лишил его владений в Апулии, сначала раздался ропот, потом крики, брань и хула, так что папа, с трудом избежав личных оскорблений, принужден был укрыться в Перудже.

По возвращении в Италию Фридрих неожиданно легко сумел разрушить планы врагов, поддерживающих де Бриеннов, — намного легче, чем подавить сопротивление папских сторонников в Заморье. Жан де Бриенн вынужден был поспешно бежать в родную Шампань, на прощание поделясь со всеми твердым убеждением, что император все-таки сын мясника.

А Фридриху в это время все удавалось. Не потому ли, что его вдохновляла любовь?

Пока императрица Иоланта Сирийская несла свою муку, Фридрих переживал новое, великое и страстное, чувство.

Благородный итальянский род маркизов Ланциа был последовательным и рьяным приверженцем Штауфенов. Его прогиббелинская ориентация привела членов семьи в окружение Фридриха, когда того еще называли «апулийское дитя». Пережив вместе с императором величие и триумф, большинство мужчин Ланциа остались верны дому Штауфенов и погибли вместе с его последними представителями.

Род Ланциа не был полностью уничтожен, его представители еще в XIX в. занимали высокие должности в Савойе.

Глава дома Гальвано, граф Фонди, был назначен Фридрихом Великим маршалом Сицилии; его сын Галеотто получил графский титул и владения ди Атти; дочь Гальвано стала женой внука императора. Рано повзрослевший Фридрих почтил своим вниманием девушку из семьи Ланциа, имя которой осталось неизвестным. Она родила ему дочь Сельваджию, впоследствии выданную Фридрихом за его преданного сторонника, свирепого падуанского тирана Эдзе-лино ди Романо.

Но истинная любовь связала императора с 17-летней Бианкой Ланциа, возможно, сестрой его прежней возлюбленной. Она была племянницей Гальвано, дочерью его брата Манфредо.

«Прекрасная» — это слово неотделимо от образа юной подруги Фридриха. Все летописцы единодушны в том, что она была восхитительно хороша собой, сочетая юную грацию с надменным достоинством, врожденную гибкость с придворным этикетом. Но, вероятно, не только внешняя породистая красота привлекала к ней такого искушенного молодого человека, как Фридрих. К услугам императора было множество прекрасных рабынь, специально обученных искусству любви. Однако ему требовалось нечто большее. «Талантливая» — пишут о Бианке современники, но не поясняют, в чем заключался ее талант. Может быть, она пела, как сирена, танцевала, как сильфида, или слагала прекрасные стихи? Нам остается только догадываться. Но несложно предположить, что она воплотила в себе все очарование Италии; в каждом жесте чувствовалось ее благородное происхождение. Наверно, ей были присущи развитый ум, изысканная изменчивость натуры, исключающая монотонностъ, врожденное и неосознанное обаяние, просвещенность и остроумие. А главное — талант женственности, редкий не менее, чем любой другой, и, может быть, самый таинственный, трогающий душу окружающих. Похоже, Бианка не только была богато одарена музами, но распространяла вокруг себя ясную любовь, своим присутствием создавала атмосферу радости и вечного праздника. Про подобных ей говорили — родилась с солнцем в душе.

Лишь такое необыкновенное сочетание многочисленных разнообразных достоинств могло привлечь и надолго удержать капризного и взыскательного императора.