Невеста — высокая русоволосая женщина — была на 11 лет старше мужа. Лишь один хронист, Жоффруа из Витебро, называет ее красивой, но и то скорее по традиции: ведь принцессы и невесты обязаны быть прекрасными. Другие историки не пошли на поводу у образа: никто особенно не восхвалял ее красоту. Но внешность не являлась главным для столь высокородной дамы — ценилась благородная кровь, которую она должна была передать сыновьям. А сверх того невеста была несметно богата. Уединенная жизнь Констанцы окутывала ее ореолом загадочности. Люди передавали друг другу рассказы о том, что принцесса собиралась принести монашеский обет или даже приняла постриг, и только воля короля и государственные интересы заставили ее покинуть монастырь.
Данте отвел ей место в «Божественной комедии».
С ее чела, как и со мной то было,
Сорвали тень священных покрывал.
Когда ее вернула миру сила,
В обиду ей и оскорбив алтарь, —
Она покровов сердца не сложила (Рай, песнь 3).
А может быть, такой образ действий определялся не пылкой потребностью сердца, а сухим расчетом ума? Нетрудно предположить, что уединение Констанцы было вызвано политическими соображениями. Хотя наследник Гийома II все не появлялся, трон был занят. Брак с иностранным принцем практически лишал ее прав на престол; замужество с каким-нибудь местным бароном понижало ее ранг и приводило к тем же последствиям. Дети ее единокровного брата Гийома I почти все умерли без потомства, и это могло дать ей надежду остаться единственной наследницей. Последующие поступки Констанцы трудно совместить с мечтами о монастырской келье. Скорее всего, она выжидала — и дождалась.
Женитьба сына императора на наследнице Королевства Обеих Сицилий показала неизменность взаимного недоверия между императором и папой и задела чувствительный нерв папы Целестина III, а именно вполне оправданный страх за церковное государство, которому угрожала опасность быть зажатым в тиски между принадлежавшими империи территориями Северной Италии и норманнской Южной Италией. Всегдашние союзники папы против императорской власти, города Ломбардии во главе с Миланом, благодаря этому браку перешли на сторону императора.
Несколько лет Констанца Сицилийская прожила в Германии. Она появлялась на официальных церемониях вместе со своим супругом, но никакой заметной роли не играла, чужая в Германии и чуждая ей. Принцессе оказывали все почести, приличествующие ее сану, но вряд ли любили. За 4 года брака она не принесла династии ни одного ребенка, что являлось почти преступлением. Генрих не был нежным мужем. В то же время нет никаких упоминаний или анекдотов о его сердечных склонностях, увлечениях или интрижках. Сохранились две написанные им любовные песни, однако их адресат неизвестен. Очевидно, что посвящены они не жене — иначе летописцы Штауфенов не преминули бы воспеть супружеские добродетели императора. В целом же складывается впечатление, что сексуальность сублимировалась у наследника Барбароссы в жажду власти.
18 ноября 1189 г. в возрасте 36 лет умер Гийом II. По-видимому, его смерть произошла от естественных причин, так как имеется гравюра, где он лежит в постели в окружении докторов. Более того, не ходило даже столь обычных в Средние века слухов о том, что его извели злодеи.
27-летняя Жанна Английская осталась бездетной вдовой. Скорее всего, именно король не мог иметь потомства, поскольку нет никаких известий о его внебрачных детях. А стоило Жанне выйти за Раймунда Тулузского, она сразу родила сына и быстро забеременела снова.
Гийома Доброго горько оплакивали и в Европе, и на родине. И все же он, безусловно, явился погубителем страны: отдавая Констанцу Гогенштауфенам, он подписал смертный приговор норманнской Сицилии.
Незадолго до того как Констанца покинула земли Сицилийского королевства, Гийом созвал своих вассалов и заставил их присягнуть ей как своей наследнице и возможной преемнице в том случае, если он умрет без потомства. Но сицилийцы ненавидели немцев, поэтому, несмотря на принесенную присягу, шансы Констанцы как супруги германского принца на корону были невелики.
