Женщины, которые вдохновляли - страница 31

Он властвовал в наших гостиных двадцатых и тридцатых годов, разочарованно зевал под маской Онегина, бесцельно разъезжал под шинелью Печорина и шокировал общество на балах Фамусова.

Даже его отрицательное отношение к своей родине, которую мы любим «странною любовью» сродни нашему отношению к ней.

Что же касается женщин, то и тут все как у нас.

«Что ищу в очах я этих женщин…»

Подобно Онегину и Печорину «властитель» дум всю жизнь гонялся за призраком необыкновенной любви, часто не замечая того, что эта самая любовь рядом с ним.

По количеству женщин, которых он любил и посвящял свои творения Байрон уверенно занимает первое место среди всех выдающихся людей.

Только те из них, которым он посвящал свою Музу, могут составить целую коллекцию.

Впервые он влюбился в некую Мэри Дэфф, у которой были «очи газели», черные косы, ласковая улыбка и мелодичный голос.

Вскоре это увлечение сменилось страстью к кузине Маргарите Паркер, у которой были «черные очи, длинные ресницы, греческий профиль, томная прозрачность красоты, словно сотканной из лучей радуги».

Но это была пока платоническая любовь.

Затем наступил черед другуой кузины, Мэри Чеворт, которая тоже полюбила его. Однако родители наотрез отказались выдать дочь за Байрона.

Вскоре Мэри стала женой другого, оставив еще долго кровоточащую рану в сердце молодого поэта.

Потом последовали новые встречи, чему способствовала удивительная красота Байрона и даже не столько его гений, сколько очарование той тайны, которой он был окружен.

После выхода в свет «Чайльд-Гарольда», «Гяура», «Абидосской невесты», «Корсара», «Паризины» и «Осады Коринфа» Байрон стал знаменитостью.

Женщины сходили от него с ума и мечтали о том, что он напишет несколько строк в их альбом.

Надо ли говорить, какую гордость испытывала та счастливица, которой удавалось заполучить такие строки.

— Это бледное лицо решит мою судьбу! — воскликнула одна из первых красавиц туманного Альбиона, впервые увидев Байрона.

Женщины тщательно старались проникнуть во внутреннюю жизнь Байрона, особенно после того, как появились слухи о том, что поэт содержит в Ньюстеде гарем.

О его любовных похождениях ходили самые настоящие легенды, а знакомые и особенно незнакомых ему дамы заваливали его сотнями писем.

Дело дошло до того, что после своей свадьбы он встретил в квартире своей жены трех замужних женщин, которые были хорошо ему знакомы.

Среди всех этих в большинстве своем истеричек и психопаток выделялась буквально сходивших с ума по Байрону леди Каролина Лем.

Это была совсем еще молодая женщина из высшего аристократического круга, которая позже вышла замуж за государственного деятеля, лорда Мельборна.

Обладая взбалмошным и капризным характером, она вела себя так, как того требовали ее увлечения.

А их у нее хватало, посольку Каролина была очень красивой блондинкой с потрясавшей всех видевших ее фигурой.

Она добилась своего и стала любовницей Байрона. Но как только по Лондону поползли сплетни об их отношениях, мать увезла ее в Ирландию.

Байрон написал ей.

Но лучше бы он этого не делал, поскольку никогда не любил Каролину, как он не любил никого.

Еще через несколько месяцев он перестал ей писать и думать о ней.

А вот Каролина любила его, любила страстно и истерически. Встретив поэта на балу, она схватила разбитый стакан и попыталась зарезаться.

К счастью, она только слегка поранила себя и, поправившись, отправилась без приглашения в дом поэта.

Не застав своего возлюбленного дома, она оставила ему записку.

Но все было напрасно, Байрон не только не возобновил отношления с Каролиной, но и использовал ее послание для эпиграммы, которую озаглавил «Помню тебя!»

Оскорбленная таким поведением Байрона Каролина написала роман «Гленарвон», в котором выставила Байрона поэтом, наделенным всеми мыслимыми и немыслимыми пороками.

Однако Байрона этот пасквиль не опечалил. Более того, он опубликовал его в Венеции за свой счет.

Последняя встреча между Байроном и леди Лем произошла в то время, когда Байрона уже не было в живых.

Когда тело поэта перевезли из Греции в Англию, похоронная процессия тронулась из Лондона в Ньюстэд, на дороге ее встретили мужчина и дама верхом на лошадях. Дама была Лем.