Проснулся внезапно, еще было совсем темно, и сразу все вспомнил. И опять ужасно обрадовался, даже рассмеялся потихоньку, как будто почувствовал ласковые теплые руки на своем теле.
Нужно позвонить! Как же он сразу не подумал, нужно срочно позвонить. Представил, как Рахель удивится со сна. Даже если решит идти на конференцию, то все равно ей вставать только через час. Быстро вышел в коридор, нашел в мобильнике еще вчера записанный телефон отеля. Ответили сразу, хотя сонный голос выдавал дремлющего дежурного.
– В номере никого нет, извините.
– Говорит доктор Розен, я разыскиваю участника нашей конференции, возможно, он просто не слышит. Пожалуйста, соедините еще раз, это очень важно!
– Хорошо, подождите минутку.
Было слышно, как на том конце линии тихо говорят по-немецки, шуршат какие-то бумаги.
– Герр доктор, вы слушаете? К сожалению, ничем не могу помочь. Номер освобожден в шесть утра, вероятно, ваш сотрудник уехал первым поездом.
ЕСЛИ СИТУАЦИЯ КАЖЕТСЯ СЛИШКОМ СЛОЖНОЙ
– Если ситуация кажется слишком сложной, – когда-то учил меня папа, – попробуй отстраниться и посмотреть чужими глазами, здорово помогает!
Я честно пытаюсь представить историю с Иаковом глазами моих девчонок из отдела, подруги Нади, мамы.
«Чистый бред, – скажут девчонки, – поехать в такую даль, потратить уйму денег и времени, чтобы пару часов провести с не слишком молодым и не слишком похожим на прекрасного принца чужим человеком. Да еще в тобою же оплаченном номере!»
«Наплюй, – вздохнет Надя, – не нужно идеализировать мужиков, тогда и не будет огорчений. В конце концов, он тебе понравился, ты хотела с ним встретиться, – имеешь право! Тем более ты сама платишь за свои удовольствия, никому ничего не должна. Конечно, можно и в соседнем доме завести похожий роман, зато появился дополнительный опыт!»
«Пора подумать о собственной жизни, – расстроится мама. – Тебе уже за тридцать, нужно создавать семью, наконец. Если не складывается с Глебом, поищи другого человека, нормального и устроенного, пусть даже разведенного. Но бегать за женатым иностранцем?!»
Всё так, все правы, даже мама. Кстати, она вполне довольна Глебом, – он-то как раз «нормальный и устроенный». И даже не разведенный. «Удел женщины – быть терпимой, у папы тоже был нелегкий характер, ты ведь знаешь».
Да, у папы был нелегкий характер, он все время чем-нибудь страстно увлекался – религиозной философией, старинной музыкой для клавесина, разведением цветов. Он выписывал массу книг, пропадал в библиотеке, вел переписку с музыкантами и садоводами. На выходные папа зарывался в грамматику иврита, потому что заболел Израилем после поездки к друзьям и был уверен, что мы все должны срочно туда переехать.
Против отъезда из озлобленного и голодного Союза девяностого года мама не возражала, говорила, что, в принципе, согласна и на Израиль, но в таком серьезном вопросе нужно не торопиться и рассмотреть разные варианты. В Германию, например, тоже пускают евреев. Многие ленинградские знакомые уже перебрались, – там хорошие условия, европейская культура и климат привычный. Папа с его способностями к языкам впишется в любой стране, нет сомнений, но как мы оставим бабушку?
Бабушка, мамина мама, страдала тяжелой гипертонией, и мы все жили в постоянном напряжении, – не уезжали надолго из города, звонили ей по пять раз на дню. Два раза в неделю мы с мамой ездили к бабушке «помогать по хозяйству», хотя особой помощи не получалось, даже пыль вытирать бабушка не разрешала, чтобы мы не разбили случайно сервизные чашки и чудесных фарфоровых кукол в резном буфете. Поэтому пока мама поливала цветы и выслушивала бабушкины рассказы о соседках, подругах, а также их детях и внуках, я отсиживалась в уютном углу за ширмой и в сотый раз перечитывала Анну Каренину. Все внуки были на редкость одаренными детьми, а невестки – эгоистками и невоспитанными нахалками. Даже непонятно, как им удалось родить таких прекрасных детей. Зятья тоже были не лучше, кроме папы конечно, которого бабушка очень уважала за талант и трезвость.
– Но все-таки он немного малахольный, – говорила она маме, думая, что я не слышу, – эти странные увлечения, раскопки, лекции по истории… Он ведь математик? И знаешь, так жаль, что Ирочка похожа на отца. Волосы слишком темные, попка тяжеловата – абсолютно еврейская внешность! Ты у меня была гораздо интереснее. И куда он все рвется? Нормальная работа, квартира, сами уже немолоды. Я не понимаю, зачем нужно ехать в кошмарную жару и войну? В любом случае дайте мне сначала умереть, а потом делайте, что хотите!
