Полиция пришла в дом господина Корэмицу. Когда было найдено золото, он признался в преступлении и назвал сообщников. Чтобы не повредить родным, молодые люди на суде ни словом не обмолвились об императоре; их отправили в ссылку. Момодзоно вздохнул с облегчением.
И напрасно. Возникла новая проблема. Теперь угрозой императору стал Левый министр Коноэ. С его подачи император задумал такое дело, за которое можно было поплатиться не ссылкой — головой. Смерть Коноэ не предотвратила опасности. Второе убийство — тоже, хуже того, оно сосредоточило внимание следствия на императоре. В этой ситуации строчить анонимку было бесполезно. Единственный шанс не допустить катастрофы заключался в том, чтобы убедить Томохито сотрудничать с властями.
— Пожалуйста, ваш-ше величество, — сказал Момодзоно, — умоляю вас, взгляните на вещи р-реально. Наступили опасные времена. Сёсакан Сано будет искать у-убийцу, пока не раскроет все т-тайны дворца. В-вы должны быть очень осторожны.
— Момо-тян, уймись, — раздраженно ответил Томохито. — Сёсакану ничего не известно. — Император горделиво вскинул голову: — И вообще, он ничего не может мне сделать. Никто не может. Я нахожусь под защитой богов.
Однако Момодзоно по характеру вопросов Сано понимал: если сёсакан не знает всей правды, то о многом догадывается.
— Священная з-защита не спасет вас от Токугава.
— Все, что нам нужно, — это придерживаться нашей версии, — отрезал Томохито. — Тогда все будет в порядке. Мы вместе играли в стрелки, когда умер Левый министр Коноэ. В другую ночь я молился в Павильоне обрядов. Ты был со мной.
— Н-но сёсакан Сано полагает, что мы л-лжем.
— Кому какое дело до того, что он полагает, раз у него нет доказательств? — Император засмеялся. — И он никогда их не получит, потому что в те ночи мы были вместе. — Он многозначительно взглянул на Момодзоно: — Разве не так?
У Момодзоно не было выбора, и он кивнул, соглашаясь придерживаться их сомнительного заявления о невиновности. Тем не менее он предпринял последнюю попытку переубедить кузена.
— Э-эти вещи, которыми вы з-заняты… — Ему невыносимо было даже думать о них, а приходилось говорить! — Е-едва ли вам удастся выполнить задуманное. Если вы будете п-продолжать, то погубите с-себя и весь императорский двор!
— Не будь идиотом, — буркнул Томохито. — Конечно я добьюсь успеха. Мне судьбой предназначено править Японией. И когда-нибудь… — Он закрыл глаза и блаженно улыбнулся. — Когда-нибудь я смогу делать все, что захочу.
Рэйко проснулась далеко за полдень. Комнату заливал яркий солнечный свет. Мнимая смерть Сано и приключения, которые довелось пережить в связи с ней, казались чем-то далеким.
В комнату вошла служанка с завтраком на подносе.
— Где мой муж? — спросила Рэйко.
— Давно ушел.
— А что охранники и носильщики паланкина?
— Их тоже нет.
Рэйко возмутилась: «Безобразие! Сано оставил меня без средств передвижения!» Следом пришло удивление: «Еще вчера я была готова на все, лишь бы он вернулся, а сегодня уже сержусь на него из-за пустяка!» За чаем и рисом с маринованными овощами она раздумывала, чем бы заняться. Рэйко опасалась, что сорвала расследование, позвав на помощь Дзёкио, и была бы рада исправить ошибку, да, похоже, не дано.
На столе блеснула монета с загадочным папоротником. Детективам Марумэ и Фукиде так не удалось выяснить ее назначение. Рэйко повертела монету в пальцах и сунула за пояс кимоно.
Умывшись и одевшись, она покинула гостиницу, прихватив для компании двух служанок. Хотя день был жаркий, улицы кишели народом. Рэйко посещала магазины, чайные домики, обходила лотки и прилавки. Торговцы, клерки, покупатели и коробейники радостно приветствовали ее, но при виде монеты мрачнели и замыкались; казалось, они боятся смотреть на медный кругляш. Потратив несколько часов на бесполезные расспросы, Рэйко сказала служанкам:
— Все лгут. Происходит что-то странное.
Она зашла в ресторанчик перекусить. Девушка с дружелюбной улыбкой подала ей чай и холодную лапшу. Пока Рэйко ела, официантка издали с любопытством наблюдала за ней. Рэйко попросила добавить чаю, девушка подошла, опустилась на колени и прошептала:
