Кариба все же выскользнула из его рук, вызвав его страдальческий вздох, и направилась к ручью, пробивающемуся из-под скалы рядом со входом в Запретные пещеры.
- Поверь, родная, никто, у кого есть хоть капля мозгов, не приблизился бы сюда, - успокоил жену Раэм и покосился в ту сторону, где почуял присутствие мантикора. - А Светлые боги, глядевшие на нас с небес, не могут осудить нас. Мы супруги, и наша близость священна, где бы и когда бы это ни случилось. И если честно, я бы не отказался повторить прямо сейчас. Слишком долго я не мог получить желаемое, так что ты лишь разожгла мой неистовый голод по тебе.
Раэм прикрыл глаза, позволяя картинам их близости затопить его мозг наслаждением, а тело твердостью и мгновенной готовностью в желании немедленного повторения, заставляя его бедра непроизвольно дернуться вверх. И вдруг метка Темного бога на мгновенье опалила его ладонь и раскаленной молнией, пробежавшей вверх, достигла мозга и вспыхнула там ехидной ухмылкой Кавиану.
«Твоя жена была просто превосходна, дракон, - услышал Раэм змеиный шепот бога. - В чьих постелях она научилась так ласкать мужчину?»
Ослепляющая ярость взорвала мозг Раэма при мысли, что он был не единственный, кто прикасался к телу его жены, и он вскочил. Почему он подчинился просьбе своей жены тогда, на Земле, и не убил всех, кто может помнить вкус её кожи? Жгучая кислота ревности, пульсируя, вытекала из его сердца и устремлялась по венам вместо крови. Раэм издал низкий рык, от которого завибрировал весь воздух вокруг, и Кариба резко обернулась.
- Раэм? - встревожено позвала она его.
Раэм одним прыжком достиг того места, где замерла его жена и, резко схватив, впечатал её в собственное тело.
- Скажи мне, что хочешь только меня! - прорычал он, подняв к себе лицо Карибы, вцепившись в волосы на затылке. - Скажи, что никогда не желала тех других так же сильно, как меня, Кариба!
- Раэм! - Кариба положила обе ладони на его щеки, лаская. - Ты ведь знаешь, что тогда я не помнила тебя. Ты должен знать, что, хоть я и покидала этот мир ненавидя тебя, но нарушать наши брачные обеты никогда не собиралась. Просто там была другая жизнь. Я словно родилась заново, без воспоминаний, словно чистый лист. Но сейчас, когда Кавиану вернул мне память, я многое обдумала и увидела в новом свете. И мне нет смысла лгать. Даже тогда, много лет назад покидая тебя, я ненавидела и бежала от Раэма Драконьего повелителя, жестоко уничтожившего все, что я любила до этого, и пытавшегося сломать меня. Но мое сердце разрывалось от боли от того, что еще я покидаю и Раэма - моего заботливого мужа, как я видела, искренне желающего стать близким мне человеком. И Раэма - моего страстного любовника, знающего моё тело лучше меня самой и дарившего мне никогда раньше не испытанное наслаждение. И осознание того, что с каждым днем, проведенным вместе, с каждой ночью, когда ты раз за разом поднимал меня, изнемогающую от страсти, к звездам, как бы я этому ни противилась, ты проникал внутрь меня все глубже. И моя решимость, и желание ненавидеть тебя таяли, делая меня уязвимой перед тобой. И если тебе нужно это услышать, то я говорю тебе. Никто не разжигал во мне огонь такой силы, как ты. Никто не доставлял большего наслаждения, чем ты.
Раэм глухо застонал и приник жадными губами ко рту Карибы.
- Если бы ты только знала, какую боль причинил мне твой уход! Ты вырвала мое черное сердце и забрала с собой, оставив медленно умирать в непроглядной тьме отчаяния. Я совершил так много ужасных поступков в своей жизни. Но твой уход стал слишком жестоким наказанием даже за все мои прегрешения, Кариба! В моменты, когда казалось, что твой след никогда не будет найден, я хотел, чтобы ты, и правда, уходя, собственноручно вырезала у меня из груди сердце и позволила мне умереть счастливым от того, что твои руки касались меня хоть так. Как же я люблю тебя, жестокая драконница! Не только твое прекрасное тело, которое возжелал с первого удара сердца, как только увидел. Тебя саму, всю какая есть, нежную, страстную, непокорную, жестокую, МОЮ! И теперь, когда ты вернулась в мою жизнь, я больше никогда не позволю тебе покинуть меня! Не позволю даже отдалиться так, чтобы мои глаза не видели тебя каждую секунду.
