— Что это за штука? — прохрипел он, утирая слезящиеся глаза.
— Виски, господин адепт, — солдат гордо принял флягу обратно и сделал длинный глоток. — Наверняка не пили такого?
— Как-то боги миловали… — Варг потряс головой, чувствуя, как тепло расползается по телу.
— Вы, по крайней мере, проглотили то, чего успели отпить, — возглас О'Нейли вызвал новую волну хохота. — Синголо, когда попробовал, сразу же выплюнул и принялся материться.
Варг хохотнул, представив себе картину.
— Жаль, меня там не было, — покачал головой он.
— Ничего, рано или поздно сам попросит ещё, — заверил одноглазый. — А вот ваша леди выпила и не поморщилась.
— С костями баба, — уважительно проговорил кто-то.
— Пёрышко? Выпила и не поморщилась? — Варг недоверчиво скривился. — Ну-ну, ну-ну!
— Костьми деда клянусь!
— Ага, клянись! Небось дед до сих пор жив-здоров!
Под взрыв хохота Варг ускорил шаг и перешёл на бег. Пробежка после сна — это святое, без этого он захиреет.
Всё же приятно было, наконец, оказаться среди солдат. Приятнее, чем среди моряков на «Волнорезе».
Солдат он понимал, и они понимали его.
Иголки и песок под сапогами хрустели, а он, часто дыша, обгонял повозку за повозкой, приветственно кивая всем.
Его тут знали. И уважали. Кто-то мельком видел его шрамы, кто-то слышал о потасовке на тракте. До кого-то дошли разговоры моряков с «Волнореза», что навели шума в порту рассказами о пиратах. В любом случае, они знали, что он — боец. А бойцов тут уважали.
Не совсем та слава и то уважение, которого он хотел. Но сойдёт и такое. Отец говорил — бери то, что дают.
— Куда бежишь, молодёжь? — хохотнул кто-то рядом, и он махнул рукой в ответ.
Прохладный воздух обжигал глотку почти так же, как виски.
Все они хохочут, все они говорят. Будто бы и не на войну вовсе идут. Так, длинная прогулка. Даже пешие рекруты не выглядит испуганными, не пытаются драпануть при первой возможности — наоборот, орут песни, выпячивают грудь и стараются идти быстрее. А на стоянках упорно и молча упражняются с оружием.
Действительно хотят сражаться за свою страну? Или просто не понимают, куда их ведут?
Наверное, ответа не знали даже они сами.
Минуя рекрутов, Варг поравнялся с головой колонны и начал замедлять бег, шумно дыша.
— Зря ты так, — сэр Мэклахан с привычным неодобрением покачал головой, глядя на него. Старый рыцарь сидел на передке телеги, рядом с сонным возницей. — Пробежишься, разогреешься, вспотеешь — а потом ветерок дунет и всё, нет Варга Бьярнсона.
— Я из Нордвада, сэр, а у нас дуют ветра и похолоднее-заверил Варг, глубоко дыша. — И, как видите, всё ещё жив, хотя стараюсь бегать каждое утро.
— Ну, у нас, обычных людей, уже полдень, — грубое лицо рыцаря улыбнулось. — Присаживайтесь, господин адепт, — он потеснился, приглашая Варга сесть рядом.
Варг предложением воспользовался.
— Видел рекрутов? — старик смотрел вперёд, на изгиб тракта. Ни на миг не прекратит выискивать врагов.
— Ну, уже два дня идём — успел насмотреться, носясь туда-обратно, — северянин утёр пот со лба.
— И как они тебе?
— Рекруты как рекруты, — пожал плечами Варг, насторожившись. Чего это Мэклахану от него понадобилось? Странные расспросы.
Хотя, может, просто старческое желание поболтать.
— У вас на севере тоже есть рекрутская повинность?
— Нет, у нас под копьё встают все, кто хочет. И кто может, если нужно каждое копьё.
— Оно всегда нужно, по моему опыту.
— Ну, когда отчаянно нужно каждое копьё, — исправился Варг.
— Понимаю, — кивнул старик, поднимая взгляд на серо-свинцовое небо. — Ты сам пошёл воевать? Или заставили?
— Сам, — кисло проговорил Варг, растирая замёрзшие руки. — Был ещё совсем мелким. Думал, война — это когда хорошие мы бьём плохих других. И всё. Кровь льётся с двух сторон, но всё благородно и едва ли не чинно.
— Ага, — фыркнул Мэклахан. — Чинно, как чаепитие двух ксилматийских лордов. Быстро разочаровался?
— После первого боя. Полег почти весь отряд. Пограничная стычка — у нас обычно только такие и происходят, — Варг нахмурился. Он не хотел бы вспоминать об этом. Но старик спросил. А уходить от ответа было бы некрасиво. Тем более, он уже начал говорить. — Нас было двадцать человек. Половина — молодняк, половина — опытные бойцы. Выжил я и ещё трое ветеранов. Все трое диву давались, как это я вышел без царапины из этого всего. А я стоял на четвереньках и блевал на трупы товарищей.
