— Ла-а-а-адно, — буркнула я. — Мы не нарушим мое правило. Глупое правило.
Квентин мудро кивнул. А потом схватил меня за бедра, выгнул свою спину и перевернул меня, чтобы оказаться сверху.
— Мы и не нарушим, — но скромное выражение лица Квентина сменилось опасной ухмылкой. — Но мы можем подобраться близко.
Я улыбнулась и притянула его к себе.
* * *
Я проснулась от воя будильника. Я потянулась, чтобы выключить его, но шлепнула Квентина по лицу.
— А? — сонно сказал он, лежа рядом со мной. Он тоже спал, я впервые такое видела.
— Выключи будильник, — простонала я, не открывая глаза из-за утреннего света. — Ты ближе.
Его тело зашуршало и повернулось на траве.
— Ай, — выдавил он. — Думаю, ты меня сломала. Тело так не ныло с тех пор, как я был под горой.
Может, прошлая ночь мне только приснилась. Все это могло быть миражем для путника, страдающего от жажды. Воплощением моих подавленных желаний.
Но прутья впивались в бедро, и прохлада воздуха говорила мне, что я спала на земле в лесу. Мы с Квентином ласкали друг друга с пылом, а теперь нужно было многое скрывать от Юни. По крайней мере, пока она не вытянет это из меня силой.
Погодите.
Тогда мы были не в моей постели. Не в моем доме. Не на Земле. И звук будильника был…
Мы с Квентином резко сели. Мы заметили, как таяли остатки серого рассвета, день возвращался быстрее, чем уходил. Я смотрела на Квентина, глаза были огромными.
Его серьги гудели.
* * *
Мы с Квентином выбежали к остальным. Мы так спешили, что я не одно дерево разбила по пути бедром.
Я не смогла увидеть, что делали ночью боги. Может, они работали круглосуточно. Когда мы прибыли, они выглядели так, словно нас не было несколько минут. Будто они и с мест не сдвинулись.
— Уши! — заорала я всем. — Уши!
Хотя серьги пытались улететь с его головы как насекомые в банках, Квентин смог говорить внятнее меня:
— Как хорошо ловит сигнал? — сказал он Гуаньинь. — Они еще работают?
Она была в ужасе и не могла оправдаться. Творение Гуаньинь работало между измерениями. И где-то дома человек и яогуай были в опасной близости друг от друга.
«Почему?» — кричала я мысленно. Почему я не сделала выводы? Не останавливаться, не отдыхать, не прощать себя, пока проблемы не решены. Яогуаи, которые выбрались через портал, когда напала Принцесса железного веера, не нападали на людей только из-за жалкого обещания Шохушень, которой не было рядом. Весь кампус мог кишеть демонами.
— Они не прекращают! — Квентин схватился за голову.
Гуаньинь прижала ладони к его ушам и убрала магию, которой привязала их там. Они гудели на ее ладонях так, что она закричала и бросила их на землю. Серьги вспыхнули энергией и разлетелись на капели растаявшего олова. Золотой цвет все-таки был фальшивкой.
То, что я потеряла подарок от отца, ранило. Но больнее было видеть Квентина без них. Словно мы лишились всех мгновений, когда он был в них.
И на месте этих воспоминаний была катастрофа, которую устроила я. Было не сложно проследить связь. Чем больше гудели серьги, тем больше людей было в опасности. Столько, что система не выдержала.
«Это твоя судьба, — прошептал голос в моей голове. Тот же, что говорил со мной, когда я смотрела на подарок, а родители кричали на фоне. — Проиграть. Девочка, которая разрушает все, чего касается».
Я повернулась к богам, которых хотела дружно задушить. Я была в ужасе, и их отдых прошлой ночью больше напоминал трусость.
— Как далеко энергия, что не выпускает нас? По прямой?
Великая белая планета направил палец на часть леса, которая не отличалась от остального, как по мне.
— С твоей скоростью? Около часа, если бы путь был свободным. Но пробираться через заросли не меньше дня.
— Нам стоит подбираться осторожно, — сказал Эрлан Шень. — Сообщать наше присутствие — ошибка, и она может стать последней для нас.
Угу. Плохо. Я не хотела тратить время на лес.
Я щелкнула пальцами в сторону Гуань Ю.
— Великан. Можешь расчистить путь? Плевать, как громко и грязно.
Глаза краснолицего воина загорелись с радостью.
— Ха! — закричал он. — Мне нравится образ твоих мыслей, Шохушень!
Гуань Ю снял огромную алебарду и сжал ее двумя руками, словно дубинку. Над ним острый клинок ловил свет, но перестал быть заметным от его движений.
