— Я немного утомилась.
— Я тоже, — сказала Хильда.
— Рановато, — хмыкнул сэр Ричард. — Сегодня вечером нам предстоит еще одно испытание в кладовке для поцелуев. В соответствии с указаниями Принни.
О нет! Молли ужаснулась. Вряд ли на этот раз Ламли или любой другой холостяк удовлетворятся разговорами. Она не переживет, если окажется в кладовке с сэром Ричардом.
Впрочем, есть надежда, что к тому времени он будет… не совсем здоров. И удалится в свою комнату.
Однако она не должна даже думать об этом. Иначе Гарри и остальные догадаются, что это дело ее рук. Точнее, рук Финкла и кухарки, если они правильно выполнят ее указания.
Молли одарила Гарри ангельской улыбкой. С его стороны было настоящим свинством отнестись к судьбе Банни с таким безразличием.
Она не могла дождаться конца недели, когда избавится от него, пусть даже и грезит наяву, вспоминая наслаждение, которое он ей доставил. И которое она доставила ему. Возможно, если она победит в конкурсе, он представит ее джентльмену, который будет делать подобные вещи лучше, чем Гарри. Впрочем, Молли инстинктивно чувствовала, что ни один мужчина не способен делать это лучше Гарри.
Она украдкой взглянула на его губы. Господи, как он целуется! А его объятия. Молли посмотрела на его руки. Эти сильные пальцы точно знали, как коснуться ее, чтобы… О Боже… Ее тело начинает откликаться на ее фривольные мысли.
Молли заставила себя перевести взгляд на лакея, который подавал жаркое. А потом на Афину, лоб которой хмурился от беспокойства.
Джоан!
Молли пронзила паника, рассеяв соблазнительные образы Гарри и окончательно лишив ее аппетита. Афина, Хильда и Банни тоже едва притронулись к еде. Глаза Банни были печальнее, чем обычно, и в них блестели слезы.
К счастью, появился Финкл с последним блюдом.
Это был пирог.
Молли надеялась, что никто не догадается, что она приложила руку к его приготовлению.
— Ого! — воскликнул Ламли. — Ты испекла пирог, Далила?
— Нет, — солгала она. — Не в этот раз. — Она привстала со своего места, чтобы посмотреть на пирог. — Какая прелесть! С чем он?
— С ежевикой, — сообщил Финкл с важным видом. — С вашего разрешения, милорд, я его разрежу, — обратился он к Гарри.
Тот улыбнулся:
— Конечно, Финкл.
Дворецкий разрезал пирог, разложил его по тарелкам и поставил одну перед Хильдой. Та отодвинула тарелку.
— Я оставлю это для Джоан.
Она всхлипнула.
Молли прикусила губу и, бросив взгляд на Банни, увидела в ее глазах отражение собственной тревоги. Джоан либо заблудилась в лесу, либо находится на пути к дому. В любом случае ее отсутствие не останется незамеченным.
Гарри озадаченно смотрел на испуганные лица женщин. Что-то явно было не так.
— Нам всем не хватает Джоан, — спокойно сказала Молли, обращаясь к Хильде. — Наверняка к утру ей станет лучше.
— Я зайду к ней, — сказал Ламли. — После ужина. Где она, кстати?
— В детской, — отозвалась Афина.
— Здесь нет детской, — сказал Гарри.
Молли улыбнулась:
— Наверное, вы называете ее иначе. Это комната…
— Наверху, — подсказала Банни.
— Рядом с кухней, — одновременно с ней выпалила Афина.
Что за черт?
Гарри поставил свой бокал с вином.
— Но точно в доме? — уточнил он.
— Да, — отозвалась Молли, взглянув на Ламли. — И мы не должны беспокоить ее, виконт. Пусть хорошенько выспится.
Хильда снова всхлипнула, а остальные женщины обменялись взглядами.
— Кстати, лорд Максвелл, — сказал Гарри, встревоженный не на шутку. Молли явно хотела сменить тему разговора, и он догадывался, что по веской причине. — Правда ли, что в парламенте…
Сэр Ричард издал странный звук и что-то выплюнул.
— Что это, черт побери?
Он вскочил из-за стола, указывая на свою тарелку.
Гарри подался вперед.
Не может быть!
Он был не одинок в своем изумлении. Все уставились на тарелку сэра Ричарда, где лежала лягушка, раздавленная сапогом или колесом кареты и высохшая на солнце.
Гарри бросил взгляд на Молли. Она сидела, зажав рот ладонью, и выглядела слишком потрясенной, чтобы он ей поверил. Она всегда была никудышной актрисой.
Он щелкнул пальцами:
— Финкл!
Тот мгновенно появился:
— Да, милорд?
— В пироге обнаружился инородный предмет. Унесите его, пожалуйста.
