Тия опустила голову, и волосы закрыли ее лицо.
– Я знаю, на что иду.
Он снова покачал головой:
– Нет, Тия, не знаешь. Так почему ты отказалась уехать со мной?
– Мы были слишком молоды, Зик. К тому же я была нужна своей семье. Хелена нуждалась во мне.
Тогда – больше, чем когда бы то ни было.
– Почему?
– Как ты думаешь, зачем девочке-подростку, растущей без матери, требуется старшая сестра?
Это была не вся правда, но остальное было тайной Хелены.
– У нее был отец. И моя мать.
Из горла Тии вырвался горький смех.
– Как ни пыталась твоя мать заменить нам маму, у нее это не получилось.
– Допустим. И все же ты не называешь истинную причину.
Его голос зазвучал хрипло, и Тия поняла, что он вспоминает, чем они занимались в темных уголках во время вечеринок, о его двадцать первом дне рождения, о том, как ее кожа касалась его кожи.
И, пропади он пропадом, она тоже об этом вспомнила.
– Я должна была остаться, Зик, – повторила молодая женщина.
– Какова же истинная причина?
Тия стиснула кулаки. Он слышит только то, что хочет услышать.
– Я назвала достаточно причин.
– Это были отговорки.
– Отговорки? Моя семья, мое будущее – отговорки?! – Тия с яростью посмотрела на него. – Приятно знать, что ты так низко оцениваешь мою жизнь, – язвительно заметила она.
– Дело не в этом, – не уступал Зик.
– Скажи сам, почему я осталась.
– Потому что ты испугалась, – не колеблясь ответил он.
– Ха!
– Тебе сказали, что это единственно правильный выбор. Этого хотел твой отец, а ты всегда стремилась угодить ему. К тому же ты после смерти вашей матери не могла отказать Хелене. – Зик перевел дух. – Но, в основном, ты не уехала со мной потому, что боялась собственных желаний и не поверила мне.
Из легких Тии вышел весь воздух.
– Ты серьезно?
– Я знаю это точно.
Когда он успел подобраться к ней так близко? Тепло машины не шло ни в какое сравнение с исходящим от его тела жаром.
– Ты ошибаешься. – Она отодвинулась.
– Разве? – Зик повернулся, обнял ее за талию и оказался ближе, чем когда-либо за последние восемь лет. – Докажи.
– Как? – спросила Тия, мысленно проклиная свое тело, которое тут же отозвалось на эту близость.
– Поклянись, что больше не думаешь о нас. Не скучаешь по мне. Поклянись, что ты не хочешь меня.
Тия затрясла было головой, возражая, но Зик наклонился и коснулся ее губ. Она испытала прилив невероятного облегчения. Его поцелуй, такой знакомый после стольких лет одиночества, поглотил ее. Как она могла притворяться, что забыла, каково это – чувствовать себя центром мира Зика Эштона?
Но теперь она не центр его мира. Дело не в ней. Просто Зик хочет доказать свою правоту, продемонстрировать себе и ей, что она по-прежнему принадлежит ему. Но он ясно дал понять, что ему этого не надо. Главное для него – показать, что настоящей властью обладает он, а не его отец и брат. Для Зика она – всего лишь средство для сведения счетов с семьей.
Спасибо, конечно, но у нее все-таки чуть больше самоуважения, чем он полагает.
– Тия, – бормотал Зик между поцелуями, все сильнее прижимая ее к себе.
– Нет. – Она уперлась руками ему в грудь и оттолкнула.
Зик пошатнулся и с трудом сохранил равновесие.
– Что?.. – Он бросил на Тию иронично-насмешливый взгляд, который она ненавидела.
– Я сказала нет. – Тия сделала глубокий вдох и солгала: – Я больше не думаю о нас. Не скучаю по тому, что было. Это было детское увлечение, которое себя исчерпало. Я была готова начать свою жизнь, а не цепляться за тебя. Вот почему я не поехала с тобой. – Он сглотнула. – И, уж точно, я не хочу тебя. Завтра я выхожу замуж за твоего брата.
Впервые в жизни Зик опешил. Тия воспользовалась этим и села в машину. Она сконцентрировалась на дыхании. Пристегнула ремень безопасности. Завела двигатель. Знакомые размеренные движения.
А потом сказала:
– Прощай, Зик.
И дала ему три секунды на то, чтобы отойти от машины, после чего газанула в сторону виллы.
