Жажда над ручьем - страница 86

Свет — справа, но и слева он не гаснет.

На верху лестницы появился  а д м и н и с т р а т о р.

А д м и н и с т р а т о р. Начали!..

Г а л о ч к а  вышла из-за стойки.

Меншиков и Лосева тоже его услышали.

Начали!..

Пауза.

Меншиков — слева, в кресле.

Лосева — рядом с ним.

Галочка — в кафе.

Администратор — на верху лестницы.

З а н а в е с.

1966

Ж а н н а  д’ А р м у а з.

Р о б е р  д’ А р м у а з, сеньор де Тиммон, ее муж.

Ж а н  д ю  Л и }

П ь е р  д ю  Л и } братья Жанны.

Е е  м а т ь.

Ж а н  М о н т е к л е р, хозяин гостиницы в Орлеане.

Ж а н  Л ю и л ь е }

Т е в о н  д е  Б у р ж } именитые орлеанские горожане.

Ж а к  Б у ш е, казначей города Орлеана.

Ж а н, граф  Д ю н у а.

К а р л  VII, король Франции.

Т е л о х р а н и т е л ь  к о р о л я.

Л ж е - Ж а н н а.

К о р м и л и ц а.

Франция, Орлеан, лето 1439 года.

Гостиница в Орлеане.

Просторная, с низким потолком, комната на первом этаже. Сложенный из крупного пористого песчаника камин занимает центральную часть задней стены. Над камином и по обе стороны от него, на стене висит начищенная до блеска медная утварь.

Посредине комнаты стоит длинный обеденный стол со свежевыскобленной столешницей. Вокруг него — тяжелые стулья с высокими прямыми спинками, вдоль стен и по углам — лари и лавки. Единственное кресло, жесткое и неуютное, стоит впереди стола, лицом к окну. В глубине, слева, крутая деревянная лестница ведет на второй этаж в комнаты для постояльцев. Под нею — вход в соседнюю комнату, завешенный кожаным пологом.

В стене направо — дверь, ведущая в сени.

В левой стене — прямоугольное большое окно с частым переплетом, сквозь которое в комнату проникают ранние летние сумерки двадцать восьмого июля тысяча четыреста тридцать девятого года.

Над Орлеаном томительно и торжествующе гудят церковные колокола. Колокольный звон будет слышен, постепенно стихая, на протяжении всей первой сцены.

За дверью, ведущей в сени, послышались громкие голоса. Затем в комнату вошел  х о з я и н  г о с т и н и ц ы  и широко распахнул дверь перед приезжими.

Х о з я и н (ликующе). Входите, госпожа Жанна! Входите, сударь! Добро пожаловать, добрые господа!

Первым вошел, едва не задев за косяк головой, господин Р о б е р  д’ А р м у а з, сеньор де Тиммон. За ним — его жена, Ж а н н а  д’ А р м у а з, и ее братья — Ж а н  и  П ь е р  д ю  Л и.

Вошедшая следом за ними  к о р м и л и ц а  несет на руках младшего д’Армуаза, первенца Жанны, укутанного в теплое одеяло.

Робер д’Армуаз — дородный сельский дворянин хорошего, хоть и не бог весть какого знатного и богатого рода. Лицо его пышет здоровьем и полнейшим согласием с жизнью, которая, по его представлениям, неизменно состоит из двух равных частей: охоты и всего остального.

Жанне, вышедшей за него замуж неполных три года назад, идет двадцать восьмой год. Впрочем, в те давние времена нередко ошибались в точности дат рождения и смерти, и многие полагают, что она родилась не в 1412-м, а в 1410-м или даже в 1407 году, что вполне правдоподобно, и, стало быть, сейчас ей, скорее всего, немногим более тридцати.

Она высокого роста и все еще стройна и легка, хотя статность ее уже уступает место надвигающейся полноте. На ее усталом после многодневного, тряского пути из Арлона в Орлеан лице спокойной глубиной светят по-простолюдински широко расставленные карие глаза. Братья похожи на нее и ростом, и лицом, хоть и каждый по-своему. Жан, старший, вполне уже освоил горделивую осанку пожалованного ему десять лет назад дворянства и, главное, пообтерся на хлопотной, но небезвыгодной службе королю. В младшем, Пьере, еще можно узнать деревенского недалекого, но хваткого и до ярости упрямого парня. Впрочем, в тот простой нравами век даже родовитый сельский сеньор мало чем отличался от своих податных.

Ж а н н а (сквозь слезы радости). Господи! — я снова в моем Орлеане! В моем добром, славном Орлеане!.. (Взяла из рук кормилицы сына, поднесла его к окну.) Погляди, малыш! — это Орлеан! Какой он большой, красивый, веселый! И эти колокола — ты слышишь?! — колокола звонят так радостно, так громко! А вот и Луара, река — это Луара! А там мост, ты видишь, сынок? — длинный каменный мост за крепостной стеной, и на том берегу — высокая башня с бойницами и белым флагом на верхушке! Это — Турель! Моя Турель!.. Бедный, бедный мой, славный мой Орлеан! Я снова здесь! Через десять лет! И я плачу от радости! Твоя мама счастлива, и она плачет!..