Е л и з а в е т а. А почему я должна соображать?! — ну, срок и срок, и очень хорошо, и слава богу, дальше-то что?!
М а р и н а (с неожиданной нежностью и жалостью). Ох, мамуля!.. (Потом, пожав плечами, с прежней жесткой насмешливостью.) А то, что сегодня твой Коля-Коля-Николай…
Е л и з а в е т а (перебила ее; резко). Наш! Твой и мой! Два года!
М а р и н а. Точно! — как раз сегодня два года и сравнялось.
Е л и з а в е т а. Ну и что?!
М а р и н а. А то, что теперь он такой же твой, как и мой! Теперь он ничей! Теперь он…
Из сеней в комнату вошел Н и к о л а й С н е г и р е в. Он выглядит моложе своих тридцати четырех лет. Даже кирзовые сапоги и ношеный ватник выглядят на нем щегольски. Марина обернулась на хлопнувшую дверь, увидела Снегирева, вызывающе пожала плечами.
А-а!..
Е л и з а в е т а (увидев его, просияла). Легок на помине!..
Снегирев подошел к столу, высыпал из сумки свежие грибы.
С н е г и р е в. Грибов в лесу — тьма…
М а р и н а (непримиримо). Это у вас в России — лес, а у нас — тайга! (Взяла с комода книгу, ушла в соседнюю комнату.)
Снегирев не ответил ей, снял ватник, бросил его на сундук.
Е л и з а в е т а (извиняясь за дочь). Экзамены у нее на носу, заучилась… Кулинарное училище, не шутки!.. Опять небось всю неделю всухомятку?.. Переменить бы тебе работу, Коля, — пять дней в тайге, и двух суток не бываешь у себя дома. (С надеждой.) Соскучился?
С н е г и р е в (рассеянно). А?..
Е л и з а в е т а. За неделю, говорю, соскучился?
С н е г и р е в (машинально). По чему?
Е л и з а в е т а (потухла). Обед разогрею. (Собрала со стола грибы, ушла на кухню.)
Из дверей своей комнаты выглянула М а р и н а.
М а р и н а. Язык у тебя, что ли, отвалится, да?!
С н е г и р е в (обернулся к ней). Ты о чем?..
М а р и н а. Хоть соври, что соскучился, не переломишься!.. И часы не ходят! — разобрать разобрал, а собрать по-человечески…
Снегирев молча взял с комода часы, сел к столу, возится в них.
Дешевле новые купить. Может, колесико какое не туда вставил?
С н е г и р е в (занят делом). Может… (Пауза.) Купить новые дешевле, конечно…
М а р и н а (с неожиданным сочувствием). Приехал ты сегодня какой-то… (Застеснялась, нахмурилась.) С тобой я зачет как из пушки завалю! — мне еще и супа учить, и борщи, и бульоны, и протертые супчики овощные…
С н е г и р е в. Дома бы хоть разок по-научному покормила…
М а р и н а. Оценить некому.
С н е г и р е в (поднял на нее глаза). Чем же это я не такой приехал?..
М а р и н а (пожала плечами). Месяц уже, как не узнать… когда дома, только и глядишь в окошко, будто кого дожидаешься, как поезд мимо — меняешься в лице…
С н е г и р е в (не сразу). Поезда мне ни к чему — билет весь вышел…
М а р и н а (с треском захлопнула книгу). А часы не ходят! Вчера я занятия проспала, практические, как раз салаты объясняли!.. (Ушла, хлопнув дверью, в свою комнату.)
Снегирев возится с часами.
Потом, вспомнив о чем-то, оглянулся на дверь, достал из кармана брюк новенький паспорт. Внимательно его пролистал. Затем поднялся, подошел к сундуку, сунул паспорт в карман ватника. Вернулся к столу, снова занялся часами.
С кухни вошла Е л и з а в е т а, неся в одной руке тарелку с дымящимися щами, в другой — с солеными огурцами, поставила тарелки на стол, нарезала хлеб.
Е л и з а в е т а. Свежие щи, прямо с плиты. (О часах.) Да брось ты их, Коля, неделю не ходят, вот как ты уехал!
С н е г и р е в (упрямо). Починю…
Е л и з а в е т а. А погодя чай пить будем, с мармеладом. И сушек я две связки купила. (Улыбнулась.) Иду поселком — все мне: как Николай живет, Коля твой?.. — твой, так и говорят… (Застеснялась.) Ешь, остынет.
Снегирев молча отодвинул часы на край стола, стал есть. Елизавета села напротив, глядела на него улыбаясь, но эта улыбка не могла скрыть гложущего ее беспокойства.
Ты что какой молчальник сегодня? — молчишь и молчишь…
С н е г и р е в (думая о своем). Еще наговоримся…
Е л и з а в е т а (спохватилась). Что ж это я?! — огурчики подала, а… (Вскочила, подошла к шкафу, достала с полки непочатую бутылку водки и рюмку, вернулась к столу.)
С н е г и р е в (покосился на бутылку, потом поднял глаза на Елизавету)
