М а л е н ь к и й Ж а н. Теперь другое дело… теперь душа обеспечена, греши себе в свое удовольствие… А сундучок-то брюхатенький, по всему видать, на сносях сундучок!.. (Работает.) Ничего, поддашься, мой ласковый, уступишь, моя девочка-недотрога, отомкнешься, сучка приблудная…
Замок щелкнул, отомкнулся.
(Откинул крышку сундука, вытащил из него туго набитый монетами полотняный мешочек.) Разрази меня гром! Хвати меня родимчик! Вот они, кругляши-то, тепленькие, желтенькие!..
Коллен, Монтиньи и Вийон бросились к нему.
К о л л е н. Давай его сюда!
М а л е н ь к и й Ж а н (не отдавая мешок). Это еще зачем?!
К о л л е н. Пересчитать!
М а л е н ь к и й Ж а н. А Маленький Жан и сам счету учен! Простой человек, но палец в рот ему класть не советую!
К о л л е н (стянул с себя рубаху, расстелил ее на полу). Высыпай! Высыпай, не крохоборничай!
М а л е н ь к и й Ж а н (с веселым звоном высыпает золото на рубаху). Сто! Тыща! Маленький Жан и на глазок все до последнего денье подсчитает!
Они сгрудились на коленях вокруг золота.
К о л л е н. Не тронь! Я сам! Раз, два, три, четыре… Ах ты дьявол! — пальцы не слушаются…
М о н т и н ь и (считает). Семь, восемь, девять…
В и й о н (про себя). Напьемся на них, нажремся, а потом все в нужник спустим.
М а л е н ь к и й Ж а н. Кто в нужник, а Маленький Жан их — один к одному, один к одному… У Маленького Жана семья — семь ртов, он все в дом, Маленький Жан, про черный день…
М о н т и н ь и (считает). Двадцать два, двадцать три, двадцать четыре…
В окно торопливо влезает Г и Т а б а р и.
Т а б а р и. Так я и знал — без меня делите!..
М о н т и н ь и (кончая счет). Сорок восемь, сорок девять, пятьдесят. Пятьдесят, тютелька в тютельку. Полста. Пятьсот экю, по десять в золотом.
Т а б а р и. Это сколько же на брата приходится, на нос? — по сто с довеском?!
К о л л е н (грозно). Чего-о?!
М а л е н ь к и й Ж а н (Табари). Ты себя с нами не равняй, ты на стреме стоял!
Т а б а р и. Сто — и ни одним денье меньше!
К о л л е н (спокойно). Пять — и ни одним денье больше.
Т а б а р и (ошарашен). Чего-о?!
К о л л е н. Ты меня знаешь — торговаться без пользы.
Т а б а р и (отступая). Пятьдесят!
К о л л е н. Шесть.
Т а б а р и. Тридцать!
К о л л е н. Семь.
Т а б а р и (отчаиваясь). Двадцать пять!
К о л л е н. Восемь.
Т а б а р и (со слезой). Двадцать!
К о л л е н. Девять.
Т а б а р и. Ну, хоть пятнадцать!..
К о л л е н. Десять. Все, торги закрыты! (Схватил его за ворот.) Еще хоть слово — и ни одного не получишь! Десять, да обед, за который я плачу. Обед — чтоб животы полопались, чтоб — кишки по швам! Коллен де Кайе угощает! Коллен де Кайе платит, держись Коллена, маленькие, с ним не пропадешь. К Марго, к Толстухе!..
ЗАБУЛДЫГА
Та же рождественская ночь 1455 года.
Таверна Толстухи Марго: низкие закопченные потолки, залитые вином и жиром столы; огонь в камине и горящие плошки на стенах освещают толпу бродяг, воров, пьянчуг, проституток — обычную клиентуру этого сомнительного заведения на улице Сен-Жан.
Входят К о л л е н, В и й о н, М о н т и н ь и, Т а б а р и и М а л е н ь к и й Ж а н.
К о л л е н. Стол! Вина! Жратвы! Коллен де Кайе с друзьями гуляет!
Т о л с т у х а М а р г о. Честь и место Коллену де Кайе, раз у него денежки в кармане позванивают! Я девушка честная — кто платит, того и люблю! Равноправие!..
К о л л е н (садясь за стол). За всех плачу!
М а л е н ь к и й Ж а н (тоже садится). Маленький Жан любит, когда его угощают. Он не гуляка, не мот, Маленький Жан, он — отец семейства…
Т о л с т у х а М а р г о (прислуживая им). Жмот ты, Жанно, жмот и деревенщина! Бери пример с господина Вийона или с господина де Монтиньи, — ученые, а не брезгают ни моим вином, ни моими девушками. Одно слово — образованные молодые люди!
Т а б а р и (усаживается последним за стол; про себя). Как на шлюх тратиться — не жадничают, а как с другом поделиться по-честному, по закону…
Меж столами, меж танцующими, поющими, жрущими, орущими, тихо улыбаясь Вийону, возникла Д е в у ш к а, к о т о р о й н и к о г д а н е б ы л о. Вийон увидел ее, удивился.
В и й о н. Опять она!..
Т о л с т у х а М а р г о
