Марта приняла решение:
— Йен, я думаю, что будет лучше, если я навещу твоего отца ещё раз.
— Уверен, мать не будет против, — с энтузиазмом сказал Йен. — Но обходить очень далеко. Может быть, перелезете? Смотрите, там некоторые кирпичи надколотые. Это я прошлым летом сделал, на них удобно ноги ставить.
— Изобретательный, — сказала она и полезла.
Доктор шагал по полям и долинам, во всю глотку декламируя коровам стихи Уильяма Уордсуорта.
С холмов открывался поразительный вид. Серые утёсы и лысые каменные вершины цепляли облака, усыпавшие ярко-голубое небо. Синева отражалась в озёрах, которые были похожи на осколки огромного зеркала. Поля с травой, рапсом, и ячменём выглядели зелёными, жёлтыми, и медными квадратиками. Местами угольно-чёрные квадратики отмечали места, вспаханные для посева пшеницы.
Доктор обернулся в сторону чьих-то тяжёлых шагов. Пасшаяся рядом корова неторопливо брела к нему, глядя на него коричневыми глазами. Она толкнула его в бедро, туда, где был карман пальто, в котором лежал пульт управления скарасеном.
— Простите, Бурёнка, моё инопланетное устройство вам мешает? — Доктор вынул зайгонский прибор и потряс его. — Сигнал то включится, то выключится. Видимо, разложение кристаллической решётки.
Вдруг, позади него, вдали, раздался громоподобный рёв. Корова бросилась бежать, а Доктор развернулся и успел разглядеть тёмную, гладкую фигуру скарасена, поднявшеюся над лесом в долине. Его горбатая спина поднялась над кромкой леса, и высунулась голова на длинной шее.
— Так ты, значит, настоящий, — удивился Доктор. — Второй скарасен, и недалеко от Волвенлата. Там, где Молли Мелтон указала опасность.
Скарасен повернулся к нему, и на один леденящий момент Доктор почувствовал, будто чудовище действительно его видело, несмотря на расстояние между ними.
— Ты слышишь, как оно зовёт? — он помахал в воздухе сигнальным устройством. — Это для тебя манящий звук флейты, или шум, который ты хочешь прекратить, пока он не свёл тебя с ума?
Внезапно голова скарасена спряталась за деревья. Доктор нахмурился, глядя на похожий на плесень комок в его руке, приложил его к уху и потряс.
— Опять выключилось! Надо тебя починить как следует… — он посмотрел на двух других коров, беспокойно прижавшихся друг к другу. — Знаете, особенность органической кристаллографии в том, что её атомная структура весьма восприимчива к звуковым колебаниям. Поэтому, если я подберу совместимый резонанс, чтобы вылечить клетки передатчика… — он нахмурился, глядя как коровы внезапно развернулись и разбежались. — Просто рассуждаю вслух! — крикнул им вслед Доктор.
Рядом раздался хриплый, булькающий стон. И, обернувшись, Доктор увидел нагнувшегося над ним зайгона, сморщенное личико которого было искажено гневом, а жалящие когти тянулись к лицу Доктора.
Доктор отступил, пряча устройство в карман. Затем схватил двумя руками зайгона за запястье и выкрутил ему руку. Пришелец зашипел от боли, и взмахнул свободной рукой. Но Доктор упал назад, поскользнувшись на свежей коровьей лепёшке, скользкой, как банановая кожура. Перед глазами у него пронеслись клейкие, похожие на когти пальцы, а сам он упал на спину.
Зайгон попытался придавить его своим весом, но Доктор выставил испачканную ногу, попал зайгону в грудь, и оттолкнул его тушу в сторону. Доктор дважды кувыркнулся назад, чтобы зайгон его не достал.
— Ты умрёшь, — пробулькал зайгон.
Доктор увернулся от жалящих когтей:
— Убивать меня — бессмысленно. Не просто бессмысленно, а даже глупо. В том смысле, что вы, группа зайгонов, оказавшихся на Земле, игнорируете протянутую руку помощи, — он помахал рукой. — Вот она! «Здравствуйте!» — говорит она. «Будьте моими друзьями», — говорит она. Но разве вы слушаете?
Зайгон остановился, тяжело дыша:
— Ты знаешь о моём народе.
Доктор кивнул, рука его всё ещё была поднята:
— И я знаю, что что-то гадкое тут ранит вас и ваш скот. Оно уже убило одного из ваших скарасенов, а прошлой ночью убило одного из вас, — он опустил руки и сложил умоляюще. — Вы здесь уязвимы. Пули могут вас убить. Люди могут вас убить. Но я могу вам помочь.
