Но это потребует огромных капиталовложений. И существовал только один способ добыть деньги: торговля наркотиками. Ватаро Таки всегда накладывал вето на такие предложения, не давал им хода. Во всяком случае, все так считали.
А потом Ватаро заявил о своей отставке. И Масаси сделал рывок в двадцатый век. Век термоядерного кошмара и электронной разобщенности.
Дзёдзи был твердо уверен, что бесчестные доходы — удел мошенников из корпораций. Именно чувство чести придавало якудзе своеобразие, связывало ее с прошлым, с самураями.Масаси посмеялся бы над таким сравнением. Но сохранение корней было единственной защитой от разобщенности, от потери преемственности, царивших в обществе. В этом и заключалось различие между братьями.
Он заблуждался. Дело было не в насилии, ежедневно выплескивавшемся на головы зрителей в кино и с экрана телевизора, калеча их души. Дело было в том, что средства массовой информации убивали прошлое. Прошлое стало чем-то вроде прошлогодней моды. Оно ничего не стоило.
— Юным и неискушенным учение дается трудно, — сказал Дзёдзи. — А твоим новичкам якудзы нужно сначала выкинуть из головы весь этот поток информационного мусора. Горбатого могила исправит, — добавил он, процитировав Кодзо.
— Что это?
— Американская пословица, — сказал Дзёдзи. — Но к нам очень подходит. Ты вынужден нанимать молодых и неопытных, которых ничему не научишь. Потому что мусор был их материнским молоком.
— Ты имеешь что-то против моих методов? Опять? — произнес Масаси. — Проблема у нас одна и та же, только решаем мы ее по-разному.
— И каково твое решение? — спросил Дзёдзи.
— Союз, — сказал Масаси. — Между якудзой, чиновниками и правительством.
Дзёдзи засмеялся. Его брат явно переусердствовал с виски.
— Кто задурил тебе голову такой чепухой? — вскричал он. — Якудза — парии. Они практически вне общества. Мы такие, какие мы есть, именно потому, что мы изгои. Иначе мы бы не выжили в японском обществе с его четким сословным делением.
— Наверное, так и было когда-то, — сказал Масаси. — Но не теперь. Теперь якудза в полной мере вольется в общественную жизнь страны.
— Непостижимо! — вскричал Дзёдзи. Он не верил своим ушам. — Мы вне закона. Для сильных мира сего мы всегда будем костью в горле. Тебе не удастся изменить существующий порядок вещей.
— Я смогу его изменить, — сказал Масаси. — И я уже это делаю. Таки-гуми выходит из тени. Прежде всего, я собираюсь сделать достоянием гласности ее доблестные действия по защите Японии; люди должны узнать, как мы противостояли русскому КГБ. Я увеличиваю наше участие в делах «Ямамото Хэви Индастриз». Вместе с Нобуо Ямамото мы планируем несколько новых операций, и члены Таки-гуми примут в них более деятельное участие. Вскоре клан станет силой, не менее законной и могущественной, чем любой из имеющихся концернов.
— Вслушайся в свои слова, — сказал Дзёдзи. — Дельцы и чиновники, с которыми ты собираешься заключить союз, наплюют на тебя. Они скорее сделают себе сеппуку,чем допустят якудзу в свое общество. Над твоими заблуждениями можно было бы посмеяться, не будь все так грустно.
— Довольно! — закричал Масаси. На них уже поглядывали.
Дзёдзи упрямо продолжал:
— Неужели ты не видишь, что твои новые последователи уже сами по себе угроза будущему якудзы? Они неуправляемы, потому что лишены корней. Оторванные от прошлого, они ничему не подчиняются. И уж конечно, не оябуну якудзы. Они отвергают дисциплину, потому что верят в одну лишь анархию. Ты дурак и еще раз дурак, а не оябун Таки-гуми, если не согласен с этим.
Масаси перегнулся через стол и схватил Дзёдзи за грудки. Стаканы полетели на пол. Двое вышибал направились в их сторону, но Кодзо и рябой подручный Масаси преградили им путь.
— Послушай! Ты, конечно, мой брат, но я не намерен терпеть подобные оскорбления. Я оябун Таки-гуми. Я пожалел тебя и хотел предложить место внутри клана, чтобы со стороны все выглядело прилично. Но теперь этому не бывать. Ты как наш отец. Ты отстал от жизни лет на сто. Ты мне не нужен. Ты слышишь меня? Убирайся с глаз долой, слюнтяй!
* * *
Удэ легко нашел двоих гавайцев. Они пили пиво в одном из заведений в Вайлуку. Выйти на них не составило труда. Прежде чем побеседовать на лугу с толстяком Итимадой, Удэ установил «жучка» на его телефон. Удэ так настращал толстяка, что тот не стал долго ждать и побежал звонить. «Жучок», которым пользовался Удэ, был нового поколения, Т-5000, последнее достижение фирмы «Фуджитсу». С помощью выполненного в виде микросхемы ПЗУ — это устройство сохраняло в памяти все сигналы, поступавшие или исходившие от телефонного аппарата, к которому оно было подсоединено.
