— У меня пострадавший, — сказала она, когда ответили. — Мы будем минут через… десять.
Через девять минут и тридцать секунд она затормозила возле зелёного забора, кое-где покосившегося от старости. На сонной апрельской улице не было ни души, только брехнула с той стороны толстая рыжая собака, лежавшая на боку под воротами.
Даша просунула руку сквозь занозистый штакетник калитки, нащупала шпингалет, вошла на заросший участок, открыла ворота и заехала.
Маленький домик проглядывал сквозь только зазеленевшие кусты сирени и жасмина и казался необитаемым. Однако он был обитаем, Даша точно знала.
Макс Шейнерман возник рядом с ней, как будто акт материализации совершился. Только что никого не было на крыльце и дорожке, но когда Даша выскочила из машины, он уже открывал пассажирскую дверь.
Она хорошо знала это его умение — возникать из воздуха — и всякий раз удивлялась.
— О! — сказала она. — Ты уже здесь?
Он отступил немного, пропуская Джахан. Та тоже обладала даром материализации, но Максом Даша восхищалась, а Джахан её раздражала.
Паша-Суета вывалился из машины, Макс подхватил его. Не прикасаясь, Джахан осмотрела его одежду, залитую кровью, а потом взглянула в лицо. Паша больше не улыбался.
— Спецэффекты, — процедила Джахан в сторону Даши. — Ты не можешь без них обойтись.
— Нет, интересно! Я что, должна была его бросить?! Я даже спросить ни о чём не успела!
— Ты создаёшь проблемы, — отчеканила Джахан. — Отнимаешь у нас время. Макс, давай вместе занесём его.
— Можно подумать, без меня у вас не было никаких проблем!..
— На счёт три, — велел Макс. — Раз, два!..
Вдвоём ловко и привычно они перехватили Пашу под руки и поволокли, почти понесли по дорожке.
— Ну и пожалуйста, — оскорблённым голосом сказала Даша им вслед. — Я им «языка» добыла, а они претензии выкатывают!..
Впрочем, на обиды и оскорбления у неё не было времени. Она вывела машину с участка, закрыла ворота и поехала, высматривая стоянку побольше. Две не подошли — они насквозь простреливались камерами, — а третья подходила по всем статьям. Торговый центр «Эдем», залепленный разномастными рекламными щитами, предлагал посетителям «Мебель Черноземья», «Женское бельё из Белоруссии «Тамбовская красавица», «Скидки на маникюр при заказе педикюра», «Элитные напитки от 150 рублей», секс-шоп «Ё-моё» и прочие радости жизни.
Даша заехала на стоянку, не попав в зону обзора ни одной камеры, достала с заднего сиденья самокат, выволокла его, закинула за плечо рюкзак и захлопнула дверь. Отпечатки пальцев её не волновали — она всё время была в перчатках, вроде бы спортивных, но не совсем, да и ни в какой базе данных её отпечатков быть не может!..
Напевая себе под нос, она вскочила на самокат, оттолкнулась и покатила — так, чтобы камеры не видели её.
Пересекая мост, она запулила ключи от машины в какой-то ручей и направилась к гостинице «Тамбов-Палас» — ей давно пора было обедать.
На библиотечном крыльце Хабаров зацепился ногой за горшок с геранью, с грохотом повалил его, посокрушался, подвигал туда-сюда, — так, чтоб уж никаких сомнений не оставалось, что пришёл именно он.
Внутренняя, до половины застеклённая дверь приоткрылась, и выглянула Светлана Ивановна. Очки она держала в руке.
— Опять? — воскликнула она, глядя не на Хабарова, а на герань. — Приму я её отсюда, что ж вы роняете то и дело?
— Неловок, — объяснил Алексей Ильич смущённо. — Ноги как-то сами зацепились…
— Ну, проходите, проходите.
В библиотеке по утреннему времени было отчего-то шумно, как в школьном классе.
— А у нас и есть открытый урок, — объяснила библиотекарша, когда он спросил. — У Гали, в читальном зале! Вы давеча замечание сделали, что работа не ведётся! Как же не ведётся! У нас то и дело мероприятия! Вот сегодня ребята с нашим писателем встречаются, Юрием Григорьевичем Мурашовым-Белкиным! Два седьмых класса из двенадцатой школы и из сто сорок восьмой!
Плохо дело, подумал Хабаров, совсем плохо. Полна библиотека детей, да ещё и писатель с ними!..
— И представители гороно, — добавила Светлана Ивановна, видимо, гордясь представителями. — Открытый урок на тему «Знатные люди нашего края».
