— Вы бы воздержались пока от открытых уроков, — сказал Хабаров, и она уставилась на него. — Нет, правда! Человек вот прямо на этом месте недавно погиб, да и фонды до конца мы не ревизовали!.. Не ко времени совсем.
— Как?! — поразилась Светлана Ивановна и нацепила очки. — Господи ты боже мой, я и не подумала!..
— Давно урок идёт?
— Да уж минут… — Она зашарила за манжетой на левой руке, ничего там не нашла и оглянулась на настенные часы. — В девять начали, стало быть… сколько?
— А что, Светланочка Ивановна, — Хабаров потёр руки и хитро улыбнулся, — схожу-ка я за тортиком, а?.. Всё равно мы пока за дело приняться не можем! А так чайку с тортиком попьём, когда вы ребят проводите.
Светлана Ивановна махнула рукой — делайте что хотите!
…Как это она не догадалась урок отменить? Проверяльщик московский догадался, а она нет!.. И ведь верно, не время сейчас для открытых уроков, ох, не время!..
Хабаров скорым шагом человека, которому недосуг, пошёл по ухабистому узкому тротуару. Одноэтажные домики весело выглядывали из-за штакетников, молодая и тоже весёлая трава лезла из чёрной земли, и кусты стояли на солнышке, не шевелясь, словно окутанные прозрачной дымкой — Хабаров мог поклясться, что слышал, как лопаются почки. Должно быть, в мае, попозже, когда распустится сирень и зацветут яблони, здесь будет совсем по-дачному — тихо, тепло, зелено, лишь изредка пролетят мальчишки на велосипедах и прогрохочет бочка с молоком.
Алексей Хабаров был немного сентиментален и знал это за собой.
В булочной, выбирая среди квадратных, круглых, розовых, шоколадных, песочных, слоёных, глазурованных, фруктовых, бисквитных тортов, он провёл довольно много времени.
— Вот этот возьмите, — обстреляв его глазами, посоветовала продавщица в малиновом фартуке и такой же наколке на иссиня-чёрных волосах. Глаза у неё были подведены так густо, что хлопья сажи лежали на щеках. — Вы для кого берёте? Для своей девушки?
— Для девушек, — поправил Хабаров, по-свойски улыбаясь. — У меня их несколько.
Разочарование продавщицы было таким явным, что он добавил доверительно:
— На работу беру!
Продавщица воспряла духом. Нет, она, конечно, знает, что все мужики кобелюки и сволочи, у неё самой такой же, но этот!.. Она похлопала на него ресницами, осыпав ещё немного крупных чёрных хлопьев на щёки. В школе проходили: у всякого, мол, правила есть исключения!.. Этот как раз исключение, сразу видно — порядочный. А улыбается как, на щеке ямочка, м-м-м, так бы и укусила! И фигуристый, ни пуза, ни отвисшей задницы. И глаза весёлые. Или… невесёлые?
— Правда, возьмите йогуртовый! Свежий, утром только привезли. И низкокалорийный! Вашим девушкам понравится!
Хабаров еще раз окинул взглядом тортовое разнообразие и ткнул в самый кремовый, самый розовый, самый завитушистый.
— Вот тот возьму, как он называется?
— «Сказка», — сказала продавщица, доставая из-за стекла коробку. — В нём крема много, бисквита. Съела кусок, и сразу плюс два кило!..
— Вот чего я никогда не понимал, — сообщил Хабаров, — так это низкокалорийных тортов! Тут уж или торт, или худеть! Торт едят не для того, чтобы похудеть, а?.. Для того, чтобы похудеть, едят кабачки. Или я не прав?
— Вы, мужчины, всегда правы, — засмеялась продавщица. — Вам не объяснишь! А если и торта хочется, и худеть хочется, как быть?
Хабаров не знал ответа на этот вопрос.
С коробкой в руках он пошёл не прямо к библиотеке имени Новикова-Прибоя, а стороной, обходя небольшую соборную площадь с колокольней. Возле ограды толпились нищие и убогие, их было довольно много, как всегда в среднерусских городах. Во дворе под белой стеной стояла машина — как пить дать здешнего батюшки, — и два мотоцикла, заваленные на подножки. Мотоциклы увешаны цацками, бирюльками, хвостами, разрисованы рожами — в основном волки и драконы, всё как положено.
Хабаров остановился возле заскорузлого дедка с жёлтой бородищей и стал копаться в карманах, выуживая мелочь. Большая собака, лежавшая рядом, подняла замученную морду и с надеждой посмотрела на Хабарова.
— Как звать? — Мелочь всё никак не находилась.
— Дядь Сашей звать, дядь Сашей, — забормотал старик и стал в такт кланяться. — Дядь Саша, дядь Саша…
