— Она наверняка хочет кушать, — сказала Фуфа. — С дороги все ужасно хотят кушать! Мальчик, выйди из ступора, ты позоришь семью, человек первый раз в доме, что он о нас подумает?..
Елизавета вошла в прихожую и втащила за собой громадную корзину и букет.
— Здесь яблоки, — она показала на корзину. — Антоновка из нашего сада. А это георгины, самые последние.
— Бог мой! Антоновка! Миша! Скорее сюда! Она привезла антоновку! И георгины! Как ты тащила такую тяжесть, бедный ребёнок! Миша, антоновку нужно на стол! Мара, понесём корзину на кухню! Берись с той стороны!..
Тётки поволокли корзину и скрылись. Потом одна из них выглянула из-за угла, посмотрела и пропала.
— Меня просто пригласили, — объяснила Елизавета. — На обед и на несколько экскурсий. В музеи. Твоя тётя сказала, что её муж академик и дружит с директорами всех музеев.
— Откуда ты взялась?!
— Что ты так испугался?
Она прошла мимо него и стала деловито стаскивать кеды. Она была в длинной юбке и кедах — очень красиво.
Макс помотал головой отрицательно, а потом утвердительно.
— У вас здесь много народу?
Он опять помотал головой сначала так, а потом эдак.
Случившееся не помещалось у него в голове и в сердце. Он ничего не мог осознать.
— Лизочка, — проблеял он глупым голосом.
— А?
Она бросила кеды, подошла, обняла его и прижалась.
— Я по тебе так скучала, — сказала она ему в шею. — Всё время вспоминала, как мы гуляли по улицам Луначарского и Циолковского совокупно!
Макс стиснул её сильно. Она пискнула.
— Но я же не могла сама тебя искать! Писать на твою страничку в инстаграм!
— У меня нет никаких страничек.
— Тем более!.. Я решила, что ты передумал. Сначала хотел за мной ухаживать, а потом я сделала что-то не так, и ты расхотел.
— Я не расхотел, Лизочка. Просто обстоятельства…
— Заткнись.
Он кивнул.
— Потом появились твои тётки.
— Как… появились?
— Они приехали в Тамбов, — с удовольствием сообщила Елизавета.
Макс чуть не упал замертво.
— И разыскали меня в галерее! Вот это было веселье! Наш Бруно до сих пор в восторге!
— Бог мой, — пробормотал Макс, чувствуя себя тётей Фуфой. — У меня сейчас разорвётся сердце.
— Они меня пригласили погостить. Сказали, что ты тоже приедешь к ним погостить. Я ответила, что это невозможно. Они возразили, что это необходимо. Некоторое время мы спорили, и они одержали победу.
— Ещё бы…
— Так что? Это невозможно? Или необходимо?
Макс посмотрел на неё.
— Только ты можешь ответить на этот вопрос, Макс, — сказала она серьёзно. — Я себе уже ответила.
— И я себе ответил, — сказал он, тоже серьёзно.
Она некоторое время смотрела ему в лицо, а потом произнесла:
— Вот и хорошо.
Из-за угла выглянула чья-то голова, то ли Фуфы, то ли Марочки, и послышался шёпот:
— Приглашай, приглашай к столу!.. Что такое?!
За руку Макс потащил Елизавету на кухню — мимо столовой, откуда тоже выглядывали любопытные, мимо кабинета с его собственным дипломом на стене и его медведем под окнами.
Он втащил её в кухню и поставил перед Фуфой и Марочкой, которые так много для него сделали.
А он даже ни разу к ним не приехал. И сейчас не приехал бы, если б не Джахан.
— Вот на ней я собираюсь жениться, — объявил Макс. — Нам с ней есть о чём… беседовать.
— Сердце меня не обмануло! — вскрикнула Фуфа.
— Если сердце тебя обманывает, прими нитроглицерин, — взволнованно выговорила Марочка. — Свадьба будет дома? Или в ресторации? Фуфа, как ты считаешь? В квартиру все не войдут, а в ресторации нет душевности.
— Я считаю, что нам давно пора кушать, — объявила Фуфа. — Мальчик, ты представишь свою невесту гостям! Лизочка, почему ты босиком? Немедленно обуй ноги, у нас старый дом, отовсюду дует!.. Иди за мной!
Елизавета оторвалась от Макса — глаза у неё смеялись — и следом за Фуфой вышла из кухни.
Макс посмотрел Марочке в глаза — добрые, дивные, карие старушечьи глаза.
— Как вы её нашли?..
Мара махнула рукой.
— Мы ни при чём. Фуфе позвонила твоя коллега и сказала, что она должна с нами побеседовать. Фуфа немедленно вызвала меня, и когда приехала коллега…
— Какая коллега?!
— Замечательная женщина, очень красивая и с большим достоинством! У неё редкое имя — Джахан. Она приехала к нам и немного рассказала… о тебе. Мы выслушали её и подумали, что должны вмешаться.
