Ромка с трудом разжал сведенные ужасом веки. Прямо перед носом он увидел кудлатый затылок и понял происхождение удушающей субстанции. Отплевавшись от волос флорентийца, он осторожно выглянул из-за его плеча и увидел беспросветный зеленый ковер, простирающийся до синеющих вдалеке гор. Скосил глаза вниз. Верхушки могучих деревьев почти щекотали подметки его сапог. Они повисли на скале? Ромка спиной потер поверхность, к которой прижимал его итальянец. Гладкая. Стена? На такой высоте? Только очень большой си или донжон приличного замка может быть столь высоким. В любом случае, если это творение рук человеческих, оно обещает опасностей не менее, чем недавний головокружительный полет. Ведь дружественной конкистадорам остается только Талашкала, остальные народы, даже внешне симпатизирующие испанцам, вполне могут сдать их мешикам в подтверждение своей дружбы. А то и сами в жертву принести. Черт!
Ромка прислушался к скрипу, которым отзывался планер на каждое его движение. Срезать бы этого содомита, чтоб обзор не загораживал и вниз не утянул. Рука сама нашарила рукоять маленького ножа, который он по науке Мирослава упрятал в подкладку куртки на верхушке змеиного си. Нет, остановил он себя, нехорошо так. Вместе бились, вместе прилетели, вместе и спасаться.
Молодой человек извернулся под придавившим его телом и уперся носом в глыбу отесанного серого камня. Поймал взглядом желтоватый раствор в стыке, значит, все-таки стена. Поднял глаза. Их планер перелетел кормой через верхний край этой стены, но зацепился ездоками и завис, к их счастью, большей частью веса на той стороне. Можно добраться до верха, если выдержат жгуты. Превозмогая боль в опухших кистях, Ромка подтянул одну руку и попытался закинуть ногу за край. Носок сапога не нашел опоры, тело соскользнуло и, проскрежетав нагрудником по стене, ударило плечом в плечо висельно болтающегося в петлях флорентийца. Шаткая конструкция над его головой закачалась. Что-то треснуло, послышался звук разрываемой ткани.
Ромка почувствовал, что ему осталась от силы одна попытка.
Стараясь не обращать внимания на кричащее от боли тело, он подтянулся и снова занес ногу. Гладкая подошва кавалерийского сапога со второй попытки утвердилась в какой-то трещинке. Цепляясь за неровности, он продвинул ногу дальше и таки смог перекинуть стопу за край. Перенес вес на лодыжку, взялся поудобнее за одно из копий и подтянулся еще немного. Теперь он смог протолкнуть ногу до колена. Согнул, с радостью чувствуя, как впивается в мякоть твердый край. Уцепился за стену рукой. Запястье размякло и потекло нагретым над свечой воском. Ромка захрипел, пытаясь удержаться на краю. Получилось. Теперь медленно, по полвершка, вверх. Вверх! Перевалился со скрипом. Теперь бы перевести дух и…
Ромка с головой ухнул в ледяную воду.
Куаутемок неловко сидел на троне, вытянув ноги и облокотившись на подлокотник в виде кошачьей головы. Верховный правитель Мешико страдал. Подреберье отзывалось болью при каждом движении, но на желтом, обтянутом пергаментной кожей лице играла легкая усмешка, которую опытные царедворцы расценивали как широкую улыбку радости.
Еще бы, teules во главе со своим страшным вождем сами загнали себя в ловушку у разрушенной дамбы возле Шальтокана. Даже если они заметят десант, уйти уже не успеют. До победы оставалось совсем немного.
Чтобы как-то отвлечься от томительного ожидания, он велел принести из недавно найденной библиотеки своего дяди Мотекусомы древние книги и свитки с историей его народа. Куаутемок надеялся найти там сведения, которые помогут ему привести мешиков к новому золотому веку. Но сейчас его тонкие нервные пальцы перебирали страницы легенды о рождении Уицлипочтли, главного божества, бога солнца и войны, предоставившего мешикам возможность главенствовать над половиной обитаемого мира.
«В одном из храмов, — читал Куаутемок, с трудом разбирая летящий почерк неведомого писца, — расположенном на холме Коатепек по направлению к Туле, женщина по имени Коатликуэ, что означает „носящая юбку из змей“, мыла пол. Вдруг прямо на вымытое с неба упало роскошное перо. Закончив работу, она не обнаружила находки, так как перо улетело. В эту минуту она забеременела, хотя и была в течение многих лет вдовой.
