— Что угодно? — спросил он грубовато.
Тенишевский протянул руку и ему.
— Г-н Неволин? Рад, что застал вас дома. Нам нужно поговорить с вами и с г-ном Кацем.
Скрипач крепко потряс его руку.
— Садитесь…
Они сели. Кац, накинув на голые плечи пиджак, подсел тоже.
— Г-н Кац, — сказал Тенишевский без всяких предисловий, — мне поручено предложить вам и г-ну Неволину вернуться в Шанхай.
Он сделал паузу. Музыканты переглянулись и на лице Каца мелькнуло выражение испуга.
— To есть как это «в Шанхай»? — спросил он нерешительно.
— А кто вы такие? — пробасил Неволин.
— Не волнуйтесь, господа, — продолжал Валериан Платонович, — кто мы такие, для вас не важно. Наши фамилии вам ничего не скажут… А предложение мое вам, я надеюсь, подойдет. Скажите, г-н Кац, только прошу, откровенно, на какой срок у вас контракт?
Кац молчал недоверчиво.
— На четыре месяца, — сказал Неволин.
Тенишевский закурил.
— Ну так вот: оба вы завтра получите полностью ваше жалование за весь остающийся до конца контракта срок и по 50 долларов на дорогу. Вопрос с неустойкой, если она у вас есть, я берусь уладить тоже. И ближайшим пароходом, послезавтра вы должны выехать в Шанхай. Вместо вас поедут другие музыканты. Согласны?
— Почему нет? — сказал Кац, выдержав паузу. — Но только для чего это? А кто поедет вместо нас?
— Какая разница? — спросил его Тенишевский. — Я спрашиваю, устраивает ли вас такая сделка?
— Ну, все таки, — повел бровями Кац. — Раз кто-то едет, значит, есть расчет ехать?
— Хорошо, — перебил его Тенишевский, — я расскажу вам прямо, в чем дело. Поедет племянник одного видного лица и его приятель. Мальчишки набедокурили с векселями и их надо месяца на два-три убрать подальше.
Кац просиял.
— Я же сказал «почему нет?» Но только, знаете, там, куда мы едем можно хорошо заработать. А в Шанхае сейчас что? Я говорю вам: мертвый сезон!
— Не торгуйтесь, — нахмурился Тенишевский. — Подумайте лучше о том, что едете вы вовсе не туда, «где можно хорошо заработать», а попросту на чертовы кулички, где к тому же каждый житель — хунхуз. И еще заметьте, что я могу обойтись и без вас, если вы не согласитесь.
Неволин вмешался.
— Я согласен. Тут в Ханькоу говорят, что действительно дичь страшная это Гуй-Чжоу. Я уж и то жалею, что поехал. Что там делать? Туда не скрипку с собой брать надо, а берданку. Только деньги — кэш[22], — добавил он, — с дирекцией все устраивайте, чтоб по-хорошему было. На Лю мне наплевать, а с Киндервейзе ссориться — не подходит.
Произнеся такую непривычно длинную для него речь, он замолчал.
— Да, все будет устроено, — успокоил его Тенишевский. — Так за вами слово, г-н Кац. Решайте.
— Мне надо посоветоваться с Неволиным, — сказал пианист. — Извините на минутку… Неволин, выйдем.
Они вышли.
— Вот фрукт, — сказал Дорогов, — прогадать боится.
— Какого черта, — гудел за тонкой перегородкой бас Неволина. — Дают люди деньги, надо брать. А то промыкаешься все лето, а потом будешь жалование по пятерке выхаживать! Знаешь — тоже бывает!
— Разве я сказал «не надо»? — возражал Кац. — Только следует поступить умно. Разве ты не видишь, что им это дело нужно, как хлеб?!
— Да как же ты можешь поступить умно, когда ты дурак? — негодовал Неволин. — Проторгуешься, а потом фигу и скушаешь! Нечего, брат, соглашайся! Только чтоб деньги — кэш, вот за этим присмотреть надо крепко. Ну, пойдем, пока они не удрали.
За стеной зашлепали туфли.
— Я решил согласиться на ваше предложение, — объявил Кац, входя в комнату. — Жалование за весь срок контракта — завтра, наличными, по 50 долларов на дорогу, как вы говорили и… билеты второго класса до Шанхая.
— Господин Кац, — неожиданно спросил Тенишевский, — сколько вы получаете жалования?
— 750 мекс в месяц, — не сморгнув, ответил Кац.
Дорогов и Тенишевский засмеялись. Даже Неволин не смог удержаться от улыбки.
— Ну, хорошо, — согласился Валериан Платонович, — хоть тысячу. Это мы увидим сейчас из вашего контракта. А теперь, будьте добры, проводите нас к Киндервейзе.
* * *
В кратких словах Тенишевский изложил г-ну Киндервейзе суть своего предложения.
— Поедем дальше мы, — закончил он. — Я придумал для ваших музыкантов сказку про молодых людей, которым надо проветриться, но вам можно сказать правду: я — корреспондент «North China Daily News»
