— Я хочу говорить с европейцами, — спокойно заговорил г-н Лю, — где же другой?
Ван перевел охрипшим голосом.
— Скажите ему, — ответил Павел Александрович, — что он выбрал странное время для разговоров. Этот час подходит для разбойников, а не для порядочных людей… Что ему надо?
Вана всего передернуло от этого ответа.
— Уважаемый г-н Лю, — перевел он, — г-н Дорогов просит вас садиться.
Лю равнодушно взглянул на переводчика и сел.
— Где другой, «пианист»? — спросил он, не повышая голоса. — Пусть придет сюда. Я буду говорить с ними о деле.
— Г-н Лю просит вас позвать г-на Тенишевского, — снова забормотал Ван, — он хотел бы… поговорить… посоветоваться и с ним… Г-н Дорогов, — добавил он с отчаянием, — сознайтесь во всем. Это единственный ваш шанс на спасение… Он арестует вас… и меня… и всех… Сознайтесь!
— Передайте ему, — сказал Дорогов резко, — что он может сказать все, что нужно, мне, а если у него есть намерение с нами посоветоваться, он может сделать это днем.
Ван не решился перевести эти слова Лю.
— Уважаемый г-н Лю, — извивался он, — я схожу за Тенишевским.
Г-н Лю удержал его.
— Сядьте, уважаемый г-н Ван, — сказал он, — и спросите г-на Дорогова, хочет он отвечать на мои вопросы или нет?
— Г-н Дорогов, — зашептал Ван, давясь словами, как неколотыми орехами, — г-н Лю просит вас позвать вашего друга. Г-н Лю имеет важное сообщение для вас. Сознайтесь!.. — прошипел он, утратив всякий контроль над собою.
Дорогов встал.
— Я позову г-на Тенишевского.
Он вышел во дворик быстрыми шагами. Лю неподвижно остался сидеть за столом.
— Валериан! — громко позвал Павел Александрович. — Иди, Лю зовет!
Валериан Платонович сам спускался в это время по лестнице. Тася шла впереди него с электрическим фонариком в руках. Она остановилась на последней ступеньке и мигнула фонариком прямо в глаза Дорогову.
— Павел Александрович? Что у вас там за совещание? Мне можно?
Дорогов не обратил на ее слова внимания.
— Валериан, — сказал он озабоченно. — Лю пришел к нам для каких-то объяснений. Ван весь трясется от страха, — добавил он вполголоса.
Тенишевский повернулся к Тасе.
— Тасенька, идите в вашу комнату. У нас деловой разговор, к нам пока не ходите. И остальным передайте, чтоб не мешали.
Она пожала плечами.
— Подумаешь, бизнесмены! И Ван у вас тоже участвует?
Лю все продолжал сидеть на своем месте. Лицо его было безучастно и бледно. Он как будто выполнял какую-то неизбывную, скучную обязанность, от которой смертельно устал.
Тенишевский остановился у стола, Дорогов присел на кровать. Лю оглядел их и поднял голову, глядя в глаза стоявшему перед ним Вану.
— Пусть они перестанут обманывать меня, — сказал он негромко, — пусть объяснят, кто они, зачем едут в Гуй-Чжоу и что везут в сундуке. Уважаемый г-н Ван, спросите их.
Ван перевел его вопрос.
— Мы музыканты, — сказал Тенишевский твердо. — У Лю есть наши контракты, которые, пока что, мы исполняем точно. До остального ему дела нет.
— Что вы делаете?! — в ужасе воскликнул Ван. — Я хотел спрятать то, что вы везете в сундучке, но не успел… Он убьет вас… и меня!.. Скажите что-нибудь другое… Я не могу перевести ему ваш ответ.
— Постойте, — вдруг перебил его г-н Лю по-английски, — когда переводчик превращается в предателя, приходится обходиться без услуг переводчика. Вы низкий человек! Идите в вашу комнату и ждите там моего решения.
Он встал и, взяв уничтоженного Вана за плечо, вывел его во дворик. В дверях он обернулся.
— Извините меня на минутку, господа, я возвращусь немедленно…
Он провел Вана, не говоря ни слова, через дворик в его комнату, затворил за ним дверь и запер ее на ключ.
Дорогов и Тенишевский были поражены. Г-н Лю заговорил по-английски!
— Хорош… — сказал Валериан Платонович, оправившись от неожиданности. — Ну, кажется, дело пошло начистоту. Ладно, посмотрим, чья возьмет. Я не сдамся.
Павел Александрович молча кивнул головой.
Г-н Лю вошел и уже в дверях вынул из-под халата небольшой маузер с желтой ручкой.
— Джентльмены, — сказал он, усаживаясь на свое место, и твердо положил револьвер на стол, — что у вас в сундучке? Я требую ясности и правды.
