Землетрясения - страница 39
Действительно, японские сейсмологи регистрируют в среднем около 7500 землетрясений в год, а Рихтер подсчитал, что с 1703 по 1948 год в Японии произошло 17 таких сейсмических возмущений, каждое из которых унесло по крайней мере тысячу человеческих жертв. Только в одной префектуре Токио отмечено четыре особо разрушительных землетрясения — в 1649, 1703, 1855 и 1891 годах. При последнем погибло 7273 человека, было ранено 17 175 человек и разрушено 225 тысяч строений. Добавим к этому цунами 1896 года, которое побило этот трагический рекорд, унеся 27 122 жертвы.
Нет, сейсмическое возмущение, потрясшее страну г-жи Хризантемы 1 сентября 1923 года, не могло удивить никого, и меньше всего геофизиков, которым было хорошо известно строение этой территории. Действительно, по заявлениям японских геологов, земная кора в их стране представляет собой мозаику из жестких глыб, своего рода гигантскую мостовую, где каждый булыжник — это глыба в 10–50 километров, отделенная от своих соседок разломом. Кроме того, весь этот район, и особенно остров Хонсю, самый крупный в Японском архипелаге, — один из наиболее молодых с геологической точки зрения, и здесь подземные силы действуют особенно энергично. Берега отвесно падают в гигантские морские впадины, а на дне океана тектонические силы направлены на сооружение новых горных хребтов. Понятно, что земная кора не может быть здесь слишком устойчивой и что «мостовая» играет в этом известную роль. Образующие ее глыбы приподнимаются на большую или меньшую высоту, земная кора деформируется, и это вызывает не только медленное изменение рельефа, но и землетрясения, которые легко переходят в подлинный катаклизм. Понятно, что Токио не может полностью избежать яростных вспышек гнева подземных сил и должен платить им тяжкую дань.
Правда, дань эта менее тяжкая, чем та, которую взяли с японской столицы американские бомбардировщики за вторую мировую войну. Чтобы не быть голословным, скажем здесь заранее, что землетрясение 1923 года разрушило в Токио 351 тысячу жилищ и унесло 58 тысяч человеческих жизней, тогда как бомбы за 1945 год уничтожили 767 тысяч строений и убили 167 тысяч человек. Это доказывает, что, творя зло, человеку иногда удается превзойти природу.
Впрочем, если мы хотим присутствовать при потрясающей трагедии 1923 года, нам придется покинуть мирную Сен-Морскую обсерваторию, где эта смертоносная катастрофа проявилась только в виде безобидной сейсмограммы, и выехать на «место преступления». Отправимся же с вами самым коротким путем в Токио. Вообразим, что мы пролетаем над столицей Японии жарким утром 1 сентября 1923 года.
Токио тогда совсем не походил на город, построенный в сверхамериканском стиле, каким он стал в наши дни. В 1923 году там насчитывалось «только» 2173 тысячи жителей и столица Японии казалась европейцу, по крайней мере за пределами делового квартала Тийода, не крупным современным городом, а скорее гигантским скоплением примыкающих друг к другу селений. С самолета было отчетливо видно, что Токио делится на верхний и нижний город. Последний омывается морем, пересекается рекой Сумидой и прорезан многочисленными каналами, через которые переброшено не менее 5 тысяч мостиков. Уже в то время нижняя часть города была районом заводов и крупных рисовых элеваторов. Здесь ютилась беднота. Убогие улочки с ветхими лачугами и лавчонками, переполненными невообразимым хламьем, кишели вывесками и флагами, испещренными рекламами, что придавало им своеобразный колорит.
На противоположном берегу Сумиды к северу и западу простирается пояс живописных холмов. Вот на этих-то холмах и возводились храмы и дворцы, разбивались парки и сады. Впрочем, и у дворцов, выдержанных в серых тонах, был унылый вид, не исключая и императорского дворца, скрывающегося за оградой и окруженного наполненным водой рвом. Недалеко от дворца, примерно в трех километрах от центральных кварталов, на склоне холма, у подножия которого простирались сады Асакуса и нижний город, возвышались корпуса императорского университета.
