На разверстых плитах, на содрогающейся земле вдоль бульвара высились остовы дворцов с обрушившимися колоннами и растрескавшимися стенами. Землетрясение разрушило внутренние перегородки, но пощадило фасады, что, видимо, объяснялось расположением зданий относительно направления толчка. Вот почему издали многие строения казались невредимыми, нужно было подойти к ним вплотную, чтобы убедиться в оптическом обмане; за разбитыми окнами зияла пустота.
А какое трагическое зрелище представляли жилища с обвалившимися стенами и повисшими над пустотой полами. Иногда на уцелевшем уголке карниза виднелась тумбочка или ножка кровати. С грохотом обрушивались балки и кирпич. Со всех сторон слышались стоны, крики, призывы на помощь. При тусклом свете фонарей виднелись тела, застрявшие среди обломков. Изредка попадались еще живые люди, и они издавали слабые и безнадежные крики. Посреди улицы среди развалин валялись трупы тех, кого извлекли из-под обломков. Они скоплялись на дороге. Спасающие бежали на любой зов. «Откуда это?» — спрашивали они себя, и убедившись в невозможности обнаружить заживо погребенного, бежали дальше.
По мере того как светлело хмурое небо, покрытое тяжелыми тучами, из которых проливались на землю потоки воды, чудовищная картина представала во всей полноте. Среди обломков каменных домов можно было различить кровати с супружескими парами, которых смерть настигла во сне. Многие трупы были обнажены, из некоторых окон спускались простыни, по которым люди пытались спуститься на землю. Тело прелестной девушки висело, зацепившись ногой за решетку балкона четвертого этажа, и, так как его некому было снять, оставалось там целую неделю.
Страх, который первоначально как бы парализовал людей, теперь обращал их в бегство. По разрушенным улицам мечутся толпы пострадавших, почти обнаженных мессинцев, умоляя о помощи. Они не ощущают боли от ран. Вот бежит человек, не замечая, что у него оторвало руку. Другой мчится, стиснув зубы и оставляя за собой кровавый след. Правда, есть и такие, которые сохранили присутствие духа. Они действуют смело и самоотверженно, вытаскивают пострадавших из-под обломков, помогают переносить раненых или оказывают им помощь.
Иные, тоже сохранившие самообладание люди, не теряя времени даром, рыщут среди развалин, чтоб поживиться на чужой беде. Из разрушенных тюрем бежали уголовники, и по улицам разгуливают всякие подонки, обычно появляющиеся среди бела дня только при катастрофах. Но уже рано утром объявили военное положение, и грабитель, застигнутый на месте преступления, подлежал расстрелу.
Когда совсем рассвело, стало видно, как сильно разрушен город. Все здания, построенные на берегу, были смыты с лица земли цунами, в том числе ратуша, биржа, здание почты, телеграфа и телефона, знаменитый отель Тринакрия, где остановилось столько знатных иностранных снобов. Построенный в 1200 году собор, который пощадил пожар 1559 года и землетрясение 1783 года, на этот раз не устоял, и его стрельчатый фасад лежал в развалинах. Обезглавлен был и знаменитый фонтан Монторсоли (1547 года), находившийся напротив собора. Обрушилось здание французского консульства, похоронив под обломками консула и всю его семью. Погибло много других именитых жителей, в том числе генерал Коста и епископ Мессины.
Утром сообщение о катастрофе было передано по телеграфу во все страны света, и отовсюду понемногу стала поступать помощь. Сам король прибыл в Мессину, чтобы организовать перевозку раненых, и власти распорядились обеспечить убежища тем, кто остался без крова. Многие из пострадавших видели спасение в бегстве, и по приморским дорогам тянулись длинные вереницы людей, тащивших на себе матрацы и узлы. Это было похоже на то массовое бегство, которое в еще больших масштабах довелось наблюдать позднее на улицах французских городов. Другие разбивали лагерь, возводя на скорую руку бараки в городских садах.
Это бедствие вызвало горячее сочувствие как в самой Италии, так и в зарубежных странах. Все итальянские, французские, английские и русские военные суда, находившиеся в близких к Мессине водах, получили приказ немедленно прибыть на место катастрофы.