«Предъявитель сего действует на благо Франции и по моему приказу. Полковник Генерального штаба Густав Юбер»
У Поля Мулена от изумления отваливается челюсть — он узнает текст знаменитой записки из романа Дюма. Да кем считает себя полковник Юбер, вторым Ришелье, что ли?!
Однако, ни Трюффо, ни шофер такси никаких литературных параллелей не замечают, они продолжают спорить. Наконец, Трюффо прибегает к убийственному доводу — что ж, говорит он, тогда придется самому сесть за руль. Владелец машины останется в Париже, в полной безопасности, а авто будет брошено в прифронтовой полосе и больше его никто никогда не увидит. Все, сопротивление шофера сломлено, он не хочет терять свою единственную собственность. Проклиная всё и вся, а более всего — Генеральный штаб и господ офицеров, доведших страну до войны и оккупации, он рулит к шоссе, ведущему из города на северо-восток. И чтобы никаких остановок до самого Реймса, настаивает Трюффо. Мы едем в Суиссон, месье, — устало говорит шофер.
Они мчатся сквозь ночь, под полной луной, мимо бесконечных подвод с ранеными, мимо бредущих на запад беженцев и спешащих на восток походным строем солдат. Часто попадаются всадники, несколько раз пролетают штабные автомобили, никому нет никакого дела до маленького черного такси, которое, вдобавок, ослепляет всех встречных фарами. Трюффо то и дело высовывает голову из окна и изучает усыпанный звездами небосвод — то ли высматривает немецкие аэропланы, то ли просто интересуется погодой, ведь часа через два они уже должны быть в воздухе. Как они добудут себе аппарат, как полетят без карт, где сядут — все это остается для Мулена загадкой.
Горизонт на востоке светлеет и краснеет, но это не рассвет, для восхода солнца еще слишком рано. Это, наверняка, пожары, осветительные ракеты, прожектора, или что там еще. Все это уже очень близко, еще четверть часа такой гонки и авто влетит прямо в окопы. Трюффо внезапно требует при первой возможности сворачивать влево, оказывается, он углядел в ночном небе идущий на посадку французский аэроплан, значит — где-то рядом расположена и эскадрилья. Такси с грохотом и дребезгом выкатывается с гудрона на проселочную дорогу, тормозит, Трюффо буквально вываливается наружу, таща Мулена за рукав. Шофер в одну секунду разворачивает машину и пропадает. Трюффо решительно углубляется в лес, Поль едва успевает за ним. Минут пять они с треском продираются сквозь заросли, вдруг Трюффо, заметивший что-то впереди, резко останавливается и прячется за дерево. Едва Мулен успевает последовать его примеру, как в десяти метрах перед ними на освещенную луной полянку, не торопясь, выходит какой-то военный. Кожаная куртка с меховым воротником, кожаный шлем с очками-консервами и перчатки с крагами за поясным ремнем — либо авиатор, либо мотоциклист. Он закидывает на плечо концы длинного шарфа — ага, все-таки летчик — недолго возится с пуговицами, потом откидывает голову назад и пускает мощную струю на ближайший кустик. При этом он смотрит на висящую в небе луну и насвистывает. Приходится ждать, пока он закончит свой сольный номер и очистит сцену.
Наши друзья осторожно следуют за этим фронтовым асом, стараясь, все же, оставаться в тени деревьев. Через минуту уже видно большое поле, тут и там стоят аэропланы разных видов и размеров, поодаль пирамидами составлены бидоны — видимо, с бензином — они обнесены веревкой с предупредительными флажками. Повсюду горят костры, деловито ходят люди. Мулен недоумевает, как же в таких условиях можно угнать аэроплан, их же моментально заметят и арестуют. Но Трюффо выглядит необычайно уверенным, если не сказать вдохновленным, он словно и не сомневается в успехе. Он бегло осматривает поле и аппараты, потом указывает Полю на один из них, стоящий почти рядом с началом длинной цепочки факелов — дорожкой для взлета и посадки.
— Видите, вон там? Это Фарман, я с ним справлюсь без проблем. Он одноместный, но это ничего, вы можете лечь у меня под сиденьем — если будете крепко держаться и не попадете ногами под винт, то прекрасно долетите. Интересно только, заправлен ли аэроплан горючим. Идите за мной, не бегите и не пригибайтесь, идите уверенно, тогда нас примут за своих. Если вообще увидят из-за этих костров.
