Подумав так, она вдруг особенно остро ощутила собственное тело. Роль, отведенная ей во всей этой истории, на мгновение подняла в ней волну отвращения. Она так много отдала, чтобы оказаться здесь в это время, но чего от нее хотят? Никому она не нужна как доктор Рин Келли, энтомолог! Только как Рин Келли, ирландская красавица, женщина, выполняющая совсем иные обязанности, да еще и получающая от этого немалое удовольствие! Если бы она не любила эту свою работу, то вряд ли питала бы к ней порой такую ненависть.
Рин понимала, как смотрится на фоне пышных смуглокожих женщин, собравшихся в кабаре. Рыжеволосая и зеленоглазая, с тонкой светлой кожей, украшенной веснушками на плечах, лбу и носу, она казалась в этой оранжерее экзотическим цветком, да еще и в платье с глубоким вырезом и золотым значком МЭО на груди.
— Что это за человек, там, у входа? — спросила она.
Улыбка, подобная легкой ряби от утреннего бриза, скользнула по губам Чен-Лу.
— Который из них, дорогая? — уточнил он, обернувшись к входу. — Там их… семеро.
— Хватит притворяться, Трэвис!
Миндалевидные глаза изучающе посмотрели на нее, а затем вновь обратились к группе у входа.
— Это Жуан Мартино, командир бандейрантов и сын Габриэля Мартино.
— Жуан Мартино? — переспросила Рин. — Именно тот, кому удалось полностью очистить земли Пиратинги?
— Он на этом прилично заработал, дорогая. Вполне достаточно для Джонни Мартино.
— Сколько?
— Вот что значит практичная женщина! — усмехнулся китаец. — Они поделили между собой пять тысяч крузадо.
Чен-Лу откинулся на спинку дивана, поморщившись на едкий дым, поднимавшийся из отверстия в столе. И подумал: Пять тысяч — хорошие деньги, чтобы уничтожить Джонни Мартино, если возбудить против него дело. А с помощью Рин я обязательно добьюсь своего. Барон Байи будет счастлив заполучить такую красотку. И вот что мы будем иметь: Джонни Мартино, капиталист, синьор Байи, прошедший подготовку у янки.
— По Дублину ходят слухи, правда, не подтвержденные, будто он замешан в деле, — произнесла Рин.
— Слухи? И что говорят?
— Обсуждают проблемы в Пиратинги. В их связи упоминают его имя и имя его отца.
— Понимаю.
— Необычные слухи, должна я заметить.
— Вы находите их зловещими?
— Скорее странными.
Странными… Слово ударило его, вызвав гнетущее ощущение, напомнившее о письме, которое принес курьер и которое заставило его вызвать Рин. Письмо было из Китая и начиналось так: «Ваша странная медлительность в решении стоящей перед нами проблемы заставляет нас поставить перед вами весьма неприятные вопросы». Из всего письма он выделил это предложение и это слово. Чен-Лу понимал нетерпение, которое скрывалось за полученным письмом — вести о надвигающейся на Китай катастрофе могли в любой момент стать всеобщим достоянием. А он знал, что в головной конторе есть люди, которые ему не доверяют, просто потому, что среди его предков были белые.
Понизив голос, он проговорил:
— «Странные» — это не то слово, каким можно охарактеризовать то, что бандейранты делают в Зеленых зонах.
— А я слышала совершенно дикие истории, — прошептала Рин, — про их секретные лаборатории и эксперименты. Работают там над мутациями, что незаконно.
— Заметьте, Рин, — отозвался Чен-Лу, — что все истории о странных, гигантских насекомых, которые мы слышали в последнее время, исходят именно от бандейрантов. Вот в чем тут единственная странность.
— Но это логично. Люди находятся на переднем крае, где может происходить подобное.
— Конечно, вы как энтомолог не должны верить в эту чушь.
Рин пожала плечами, чувствуя себя некомфортно. Конечно, он прав. Обязан быть прав.
— Логика, — продолжил Чен-Лу. — Использовать непроверенные слухи, чтобы поддерживать предрассудки среди местного населения? Вот единственная логика, которую я тут вижу.
— Вы хотите, чтобы я поработала с командиром бандейрантов? — спросила она. — Что вы собираетесь выяснить?
Вы должны выяснить то, что я попрошу вас выяснить, подумал Чен-Лу. Вслух же он произнес:
— А почему вы решили, что ваш объект — Мартино? Это тоже из разряда слухов?
— Разумеется, нет, — отозвалась она, ощущая, как в ней поднимается злость. — Или у вас не было особой цели, чтобы вытаскивать меня из Дублина? Просто желали полюбоваться моей красотой?
